***
Я помню, как в лицо ударил ветер, заставив на мгновение захлебнуться воздухом, а по телу пробежала судорога. Ноги машинально оттолкнулись от подоконника, едва я наклонилась чуть вперёд, а короткий полёт со второго этажа захватил дух. И сердце дёрнулось больно, когда до ушей донёсся визг женщины-лекаря:
— Она пропала! Догоните её!
Я даже не почувствовала боли, когда сразу после приземления бросилась в сторону, скрываясь под навесом подвала. Успела сбежать за минуту до того, как за мной пришли наёмники. Ждали, мерзавцы, когда очнусь. Ругались, когда обнаружили, что меня нет. Так и знала, что оставаться там нельзя было.
Помню, как за считанные минуты перевернула всё в доме вверх дном в поисках хоть каких-то зацепок относительно настоящей личности отца и княжеской семьи Доминиона. Как молилась небу, чтобы никто не пришёл, чтобы проверить это место. Помню, как оцарапала руку, когда выбивала запертую дверь кабинета отца. Мне нужно было знать всё до мельчайших деталей. Как плохо, что Риан тогда сжёг дневники Яна!.. Но всё, что похоронил брат, мне рассказала Ив. Всё, до последнего слова. Мать Анны Доминионской, портрийская графиня Марианна Фаравелл, наречённая Агнессой Доминионской — вот, кто всё это начал. Именно она первой достигла Парадиза. С неё всё началось.
И на мне закончится. Кажется, сама Судьба благоволила мне. Именно в тот день из Иремарии следовал прямой поезд на восток, который курсирует раз в три месяца через весь континент. Всего трижды за год. Я не могла упустить такой шанс. Я была готова на всё, лишь бы Рауф был свободен. Мало шансов, что останусь в живых я сама, но это не имеет никакого значения.
И сейчас, когда стук колёс убаюкивает, унося сознание в какую-то апатичную дрёму, вся гонка в Иремарии кажется сном. Мне удалось вырваться. Удача определённо на моей стороне... Надеюсь, она не оставит меня и в Доминионе.
«Ты сильная», — Ив вздыхает, а потом улыбается. Я не сдерживаю усмешки: сильная? Она смеётся надо мной? Женщина напротив хмурится, едва заметно отшатываясь назад, и в её глазах читается недоверие. Перевожу взгляд на стекло, рассматривая собственное размытое отражение. Просто бродяга Эра, девушка-альбинос с криво вплетенными в волосы цветными лентами и нелепыми гогглами на лбу. Даже если во мне узнают Еву — это неважно. Нам по пути. Ив, сидящая рядом, смотрит на меня с неким сожалением и поднимает изуродованную глубокими трещинами руку, прикасаясь к стеклу. Она начинает мечтать, а меня накрывает волна воспоминаний, беспорядочная, яркая. Уже совсем не больно, только где-то в глубине души тихонько саднит, напоминая о себе, любовь Ив к Риану.