Кажется, в тот день, когда меня сюда притащили, я потеряла сознание от перенапряжения после разговора с Князем. Мощь Забытого Города, что захлестнула меня, исчезла так же быстро, как и появилась, забрав с собой все мои силы. Единственное, что я почувствовала тогда — смертельную усталость и опустошённость. И, закрыв глаза, уже не смогла их открыть. Сколько прошло времени? Какой сегодня день? В душу закрадывается страх, перемешанный с воспоминаниями о Портрии. Тогда Ив пробудилась слишком быстро, и я, кокон, едва не разрушилась. Именно поэтому Ив погрузила меня в сон длиной почти месяц. Так сколько я спала теперь, после обращения к Забытому Городу? Но стоит прикоснуться к разбитой щеке, раны на которой открылись, и я понимаю, что прошло едва ли несколько дней. Не месяц, не год... Но бесследно это обращение к Забытому Городу пройти не могло. Слышу вздох сзади, оборачиваюсь и вижу образ Ив. Душа, прожившая тысячу лет, рассыпается прахом. Она умирает, этот удар ей едва удалось перенести.
«Не смотри на меня так. Я ещё здесь», — Ив усмехается, отворачиваясь, пряча ту половину лица, которой уже нет. И не вытаскивает рук из-за спины — не хочет, чтобы я их увидела. Ив, ты ещё сможешь выжить? Скажи мне, что ещё возможно тебя спасти!
«Кто знает», — она беззаботно пожимает плечами и с толикой обречённости усмехается. — «Может быть, Забытый Город меня пощадит, когда мы вернёмся. А может быть, добьёт, разозлившись».
Ив смотрит на Стену почти спокойно, а мне становится страшно, к горлу подступает комок. Не говори об этом так спокойно! Но она только смеётся, глядя на меня снисходительно и иронично.
«Поживи с моё, Ева. Я не против. Это не так уж и плохо. Жить с тобой было весело, этого достаточно, правда», — она смотрит прямо мне в глаза, и я упускаю момент, когда её рука касается моей груди. Не вижу её ладонь, но чувствую, что от неё уже почти ничего не осталось — Ив прикоснулась ко мне уже едва ли не локтем. — «Мы с тобой прожили хорошую жизнь. Когда-нибудь ты поймёшь, обязательно поймёшь меня, Ева».
Но я не понимаю, что она имеет в виду, хочу спросить, но до ушей доносится звук чьих-то шагов, а после — скрип ключа в замке. Ив исчезает, вновь растворяясь на задворках сознания, а я бросаюсь к двери. Тело становится невообразимо лёгким, боль в животе пропадает, а кровь в висках не стучит: вода сделала своё дело, я вновь чувствую себя живой, и уже через мгновение сжимаю кулаки, ударяя ими по прутьям. Чёртов Князь!.. Дверь распахивается, и рыцарь, ударив меня по лицу, отчего я падаю на камни, вновь обнажает кинжал, рывком поднимая меня с пола. Он приставляет острие к горлу, заламывая руки, и я не могу даже вздохнуть. В камеру заходит, глядя на меня с осторожностью и с омерзением отбрасывая ногой поднос с пустой посудой, Князь Александр.
— Все приготовления завершены, Анна. Ты готова? Ты сытая, выспавшаяся и довольная? — он усмехается и протягивает мне флакон с прозрачной жидкостью, а я вздрагиваю. Что это? Что он хочет от меня?.. — Я тут подумал... Я выполню твою просьбу и освобожу одного их наёмников. Тебе ведь известно, что уже оба пойманы? Но лишь одного, в противном случае пойдёте за Стену втроём.
Его голос гаснет, я не слышу его. Только какое-то облегчение заставляет вздохнуть судорожно и опустить голову. Значит, Ллойд жив? Ив, ты слышала, он жив!.. Но она не разделяет моей радости — вслушивается, всматривается напряжённо, и мне приходится сосредоточиться на Князе. Чтобы вмиг позабыть о своём счастье.
— Это тебе мой подарок, Проклятая Княжна. Ты сотрёшь одному из них воспоминания «Слезой марионетки».
Чувствую, что мне не хватает воздуха, он вдруг стал подобен воде. Мне хочется сказать, что это невозможно, что я ни за что не сделаю такое с Рауфом или Ллойдом, но молчу, и в руки ложится ужасно холодный и такой пугающий флакон. Мне нужно что-то придумать. Срочно! Думай, Ева, думай, думай, думай, чёрт подери! Забытый Город, подожди ещё немного, прошу. Умоляю тебя, помоги мне, я не смогу уйти, не освободив Рауфа и Ллойда! Но мысль Ив, на секунду вклинившаяся в сознание, отрезвляет меня:
«Это единственный шанс, Ева!»
Точно. Решения нет. Больше нет никаких вариантов. Мне не остаётся ничего, кроме как послушно опустить голову.
— Я поняла, Князь.
Забытый Город гудит, отзываясь на мои слёзы, я чувствую, как он негодует, не желая принимать никого, кроме меня.
— Отлично. Идём, — он машет рукой, и рыцарь, вновь прижимая к моему горлу кинжал, тащит меня наружу.