— Отец?.. Папа! — волна слёз, перемежающихся с воспоминаниями, и тугой комок в груди. Но это придает сил, и я смотрю, стараясь запомнить каждую деталь. Я так скучал по нему! Я верил, отчаянно верил, что всё, что произошло тогда — ложь. Да, точно. Всё было ложью, он не умер тогда. — Отец, ты жив!
— Держись, ещё немного, ты должен вытащить отсюда сестру, — он оборачивается, и я отшатываюсь в сторону, на меня накатывает волна ужаса, смешанная с паникой. Его глаза пугают: чёрные, пустые, бездонные. Мёртвые. Не может быть. Это же не было правдой, он же!..
— Не сейчас, Риан! Надо найти Еву!
Никогда Ян не повышал на нас голоса, и сейчас его крик кажется чем-то диким, до абсурда неправильным. Мир вокруг сходит с ума. Это не то, что должно произойти спустя одиннадцать лет. Не понимаю.
— Риан, послушай меня. Я помогу тебе, ищи сестру и выбирайся отсюда.
— О чём ты? Идём со мной, — мысли путаются, время сходит с ума, и дождь льётся снизу вверх. Плевать на всё, это сейчас не важно. Тяну Яна к Стене, но отец не двигается. Его ноги врезаются в грязь, он сопротивляется. Эй, отец, какого чёрта ты делаешь?.. Идём же со мной, идём! Я так долго этого ждал, я мечтал об этом одиннадцать лет!
— Послушай меня! — звонкая оплеуха, кажется, он ударил меня кулаком. Ошарашенно смотрю на его руку, а щека пульсирует от нудной боли. Что вообще происходит? — Послушай меня! Неужели ты забыл, что тебе нужно сделать?! — я не понимаю. Мне страшно, я не понимаю! Отец, ты нужен мне, нужен, нужен, нужен. Отец, почему ты так сопротивляешься? Я ждал этого, я одиннадцать лет мечтал об этом. Ведь ты не мог тогда умереть. Всё изначально было слишком неправдоподобно. Ева поверила, а я — нет. Ты жив, ты здесь! Тогда почему ты не хочешь идти со мной?!
— Послушай меня, сын! Вам обоим надо бежать отсюда, бежать как можно скорее!
— Почему? Пойдём со мной, Ева будет рада, она будет плакать от счастья, — лепечу что-то невнятное, а Ян продолжает трясти мои плечи, шипит и ругается. Но мне всё равно. Я просто рад, я не хочу понимать, не хочу разбираться. Хочу только чувствовать эту радость, поделиться ею с сестрой.
— Очнись! — ещё один удар по лицу — и я снова могу думать трезво. Щелчок в голове — и нет никакой дымки. Я вновь понимаю всё. Отец мёртв. Сколько бы я ни мечтал об этом, сколько бы ни убеждал себя в обратном. Он мёртв. Уже одиннадцать лет как. Пора бы смириться, принять это. И то, что сейчас передо мной — всего лишь игра моего сознания, сходящего с ума. И Ян вздыхает с облегчением, отпускает мои плечи.
— Слушай меня внимательно! Ева выберется, её выведут, Забытый Город не заберет её, а тебя забрать может, понимаешь?
Киваю, отвечая на взгляд мёртвых глаз. Уже не страшно, я слушаю его спокойно, ловлю каждое слово, я потушил огонь эмоций в себе, вернул трезвость ума. Это ведь так привычно, так легко. Это правильно.
— Беги отсюда, беги скорее.
— Я понял, но папа. Отец... Ты снова исчезнешь?
— Я останусь здесь. Я всегда буду с вами, не волнуйся, — он прикладывает ладонь к моей груди, смотрит печально, даже несколько жалея меня. Некстати замечаю, что я почти на полторы головы его выше. А ведь в детстве отец казался мне великаном. Не могу сдержать усмешки, смешанной со слезами — всего секунда слабости, когда лоб упирается в плечо отца, когда руки хватаются за его холодную спину. Всего лишь мгновение. И Ян, слабо похлопав меня по плечу, отстраняется. Взгляд, и мы бежим вместе куда-то прочь от Стены, которая тает за спиной. Фальшивка. Обман Забытого Города. А в моей голове гул чьих-то голосов. Они кричат наперебой, сбивают с мысли. И я не слышу голос отца, что зовёт меня, пытаясь привести в сознание. Слишком громко, слишком много.
«Куда же ты? Останься с нами, останься с нами!» — эти голоса смеются, но под конец я слышу среди смеха чей-то голос, уставший, обессиленный. Чей-то очень и очень знакомый голос. Впереди стоит, не двигаясь, человек. Кто-то, кто может знать, кто определённо знает, где сестра.
— Евангелина! — хватаю незнакомца, совершенно позабыв, что людей здесь нет, — где Ева?!
— Я здесь! — он издевательски улыбается, я знаю, хоть и не могу увидеть его лица. — Я здесь, видишь?! Это я!
— Где, чёрт тебя дери, Ева?! — а его смех становится гуще, ниже, превращаясь в гул голосов сошедшего с ума мира. Чёртовы очки! Одна лишь мысль, и кто-то срывает гогглы с головы.
— Ты что творишь, очнись! — твёрдый голос отца, его ладонь, врезающаяся мне в грудь, и в голове раздаётся щелчок. Время останавливается. Капли дождя застывают в воздухе, а человек замолкает. Что-то не так. Но что? Я в Забытом Городе, так? Да, верно. Людей здесь нет и быть не может, не правда ли? Так и есть. Тогда...
— Ева? — и дождь вновь обрушивается на нас, вновь возрождается невыносимый шум воды. Время возобновило свой ход. Только отца оно не воскресило. Безмолвие забрало Яна с собой. А сестра смотрит удивлённо, но всего на секунду, после чего хватает меня за руку.
— Идём же!
«Этот мир отпускает вас. Успокойся и дыши глубже».
Что это такое? Мне кажется, что я слышал эти голоса раньше. Нет, не слышал. Но среди них я узнал один. Ян? Это всё неспроста. Отец, голоса... Если Забытый Город не заберёт Еву, тогда почему она оказалась под его влиянием первой? Зачем Забытый Город разделил нас? Отец, ответь мне! Последний вопрос, прошу, ответь мне! Но ответа нет. Только внезапное понимание, что сейчас это неважно. Сейчас я должен думать о другом: нужно срочно уносить отсюда ноги. Это уже становится не просто опасным. Мы уже не оправимся, я уверен. Это страшно, это пугает меня.
«Не бойся, всё будет хорошо», — хор голосов, среди которых едва заметен голос отца, до боли знакомые интонации, и я оборачиваюсь на мгновение, чувствуя по спине едва тёплый ветер.
«Я горжусь тобой, сын».
Секундная радость, захлестнувшая меня с головой, короткий полёт, и тело привычно, уже механически группируется, приземляясь мягко и неслышно. Гордится? Значит, у меня получилось?.. Я смог! Хочу закричать, но поток эмоций обрывается, застревает где-то в горле, когда я вижу лицо Евы.
— Получилось, — изнеможённый голос сестры, и она начинает падать, но тут же возвращает себя в вертикальное положение. Она не верит. Она в шоке. И я тяну руки, чтобы достучаться до неё, мне хочется прикоснуться к ней. Всё, лишь бы из её глаз исчезла эта мёртвая тень.
— Риан, у нас получилось! — секунда, всего вздох, полный радости, всего мгновение, когда Ева улыбается. И тут же падает, сгибаясь пополам одновременно со мной. Больно, как же больно! Мне кажется, что сойду с ума, но короткий, случайно вырвавшийся вскрик Евы в мгновение отрезвляет мой разум. Ей больно. Так не должно быть.
— Всё в порядке, — откровенная ложь, я сам готов выть и метаться, но во взгляде сестры благодарность. Да, так легче. Это пройдет. Мы ведь живы, мы выбрались. Всё, что я могу сделать — закрыть глаза и дышать, вдыхать отвратительно горячий воздух и рвать себя на части. А Ева на секунду замолкает, после чего задыхается, и её глаза наполняются ужасом.
Чёрт подери! Поспешно прячу выпавшие часы, но уже поздно – она увидела, сколько мы потеряли. Она знает, каковы будут последствия. Именно об этом меня предупреждал Ян. Сестра смеётся и плачет, не справляясь с эмоциями, сходя с ума. Она дрожит от холода, обнимая меня, и я хочу её согреть, но сам едва могу двигать заледенелыми руками. Чтобы отвлечься, вновь и вновь вспоминаю лицо отца. Он там, он пришёл ко мне, говорил со мной. Чувствую нелогичное счастье, мне хочется улыбаться, но лицо всё ещё болит после того удара — рука Яна всё так же тяжела, как была при жизни. Но я видел его, успел его рассмотреть. Я мечтал об этом одиннадцать лет. Знал, что он умер тогда, видел похороны своими глазами. Но всё равно отчаянно желал встретить его вновь. Забытый Город исполнил моё желание. И отпустил меня. И Еву тоже. Небывалая щедрость со стороны мира по Ту сторону. Чем же мы её заслужили? Не хочу об этом думать. Лишь благодарю Забытый Город и обнимаю Еву, которая всё ещё дрожит от переживаний.
Смеюсь слегка истерично, смотря на Стену, чувствуя слёзы на щеках. Не верю в богов, но благодарю их от всего сердца, подняв голову к небу, благодарю Забытый Город от всего сердца, от всей души.
— Риан, что мы наделали, — обессиленный шёпот, и сестра смотрит на меня устало, изнеможённо.
— Ну же, перестань! Мы живы! Все в порядке, Ева. Мы живы, а это главное.
Да, мы живы. А ещё я встретился с отцом. Больше ничего не нужно. Я что-то говорил, что-то долго и без умолку болтал, совершенно не запоминая собственные слова. Всё, лишь бы успокоиться. Главное, что мы всё ещё есть. Мы всё ещё живы. А обо всём остальном можно подумать и позже.