Уже не больно. Совсем-совсем не больно. Я счастлива, что мне удалось спасти Рауфа, я счастлива, я должна радоваться!.. Неправда. Мне больно настолько, что не могу вздохнуть, не могу проронить и слезинки. Рауф не вспомнит меня, а Ллойд погибнет. Теперь уже точно.
— Княжна Анна Доминионская, Проклятая Княжна! — звонкий голос Александра разрывает тишину на части, и я слышу почти болезненный вздох — по толпе волной пронеслось удивление, смешанное с благоговением. Они ждут, когда же я уйду на Ту сторону, когда же Забытый Город отпустит их. Меня ведут к Стене, превращая казнь в настоящее представление. Люди вокруг меня радуются, каждый желает получить благословение Забытого Города, каждый тянется ко мне, чтобы прикоснуться хотя бы кончиками пальцев к моим одеждам, и мне становится до дрожи тошно, я вспоминаю эрийский цирк, фальшивые улыбки несчастных рабов. И сама не могу удержаться от оскала. Какая глупость, какая жестокость! Ведь всем известно, что человек, которого отправляют на Ту сторону вот так, таким способом, никогда не сможет вернуться в Немезис. Настоящее жертвоприношение, названное в этом чёртовом княжестве казнью.
Я не должна делать лишних движений, иначе и так чудом выживший Рауф точно пострадает. Я знаю, чёрт возьми, что под ворохом подношений Забытому Городу в руках наёмников и стражников оружие. Я должна идти к Стене, не дёргаясь, идти, позволяя жителям, которые совсем недавно желали разорвать на куски, прикасаться ко мне. Словно раб в эрийском цирке, всего лишь играю свою роль, иду, ощущая кожей жуткий потусторонний холод. Мне хочется провести рукой по шее, прикрыть её, но руки не поднимаются — слишком тяжелы браслеты, и в груди колет совершенно нелогичная и такая глупая грусть: они отрезали мои волосы. А ведь я столько лет их отращивала, я так любила, когда Риан их заплетал. Слишком короткие, торчащие в разные стороны пряди лезут мне в глаза. Наверняка выгляжу глупо и совсем некрасиво. Хотя какая разница уже. Никому до этого уже не будет дела. И мне тоже.
«Иди к нам, иди же!» — голоса Забытого Города манят меня, обещая свободу и избавление от тупой боли, и я делаю шаг вперёд. Надо же, так легко. По коже порыв прохладного, но нежного ветра, и меня обволакивает мягкий мороз, отдающий теплом. Забытый Город манит меня в свои объятия. Ив, а знаешь, это не так страшно! Но она не отвечает, только плачет, пряча лицо в уже разрушенных руках, сгибаясь пополам. Я хочу успокоить её, сказать, что всё обязательно будет хорошо, что я отдам своё тело, свою душу ей. Хочу сказать, что она обязательно выберется, но голоса в моей голове становятся громче, перекрывая мысли.
«Давай же, Королева! Иди к нам, вернись к нам!» — не контролируя тело, протягиваю руки к Стене, чувствуя, как в груди клокочет почти нежность. Сознание уплывает, растворяясь в сладкой, почти неестественной дрёме, голова опустошается, и все мысли исчезают без следа. Парадиз зовёт меня.
— Надо же, а ведь я всё-таки нашла его. Какая ирония, правда? — усмешка, и в груди исчезает, словно наваждение, мимолётный всплеск горечи. Папа, а ведь я выполнила клятву. Исполнила твою мечту...
Забытый Город гудит, тысяча его голосов просачивается сквозь преграду границы, и в Стене появляются врата. Я вижу вдалеке человека — всего лишь размытая фигура, что ждёт свою Королеву. Забытый Город. Мне хочется идти ему навстречу, меня тянет к нему, непреодолимо, неизбежно. Но нужно ещё кое-что, я должна сделать ещё кое-что.
— Александр, — следуя ритуалу, он идёт прямо за мной, поддерживая полы серых одежд. — Пожалуйста, дай мне знать, когда он очнётся. Это последняя моя просьба. Я хочу знать.
Не вижу, кивает ли Князь в ответ или же нет — он молчит, соблюдая почти мёртвую, застывшую в томительном ожидании тишину. Он смотрит завороженно лишь вперёд, как и все жители Доминиона. Силуэт, застывший в ожидании, протягивает руки, и я не могу сопротивляться этому зову. Пора. Оборачиваюсь, следуя ритуалу, склоняю голову, позволяя снять с моей шеи медальон. Обвожу взглядом тысячу лиц, которые сливаются в одно пятно, в серую-серую массу жестоких и бездушных людей.
Не вижу лица, которое ищу. Я больше никогда его не увижу.
— Я дам знать, Анна, — мимолётный шёпот Князя, чтобы никто не услышал, никто не узнал, и я чувствую, как растягиваются губы в неком подобии улыбки. Он отпускает мои одежды, глядя на меня с безразличием, и я отступаю назад, во врата. Шаг, ещё один. Меня обволакивает тепло, нелогичное, но такое приятное.
«Твоё желание?..» — тысяча голосов, и я в последний раз оборачиваюсь назад, видя непроницаемый взгляд Александра. Губы сами шепчут желание, последнее, что я могу сделать, чтобы защитить Рауфа, чтобы точно защитить Риана, который не помнит меня. И врата закрываются, вновь отделяя Забытый Город от Немезиса. Стена растёт, упираясь в небо, наполняется теплом, становясь неприступной крепостью для этого мира.
«Твоё желание исполнено, Королева. Больше никто не пересечёт границу».