Глава 4
Выжимаю юбку, чувствуя лёгкий, какой-то слабый и приглушённый всплеск недовольства — всё равно грязь осталась. Бесполезно всё это... Когда мы минули границу с миром по Ту сторону, оказалось, что вся наша одежда, волосы и лица в грязи, в липкой и холодной земле чужого мира, и осознание того, что с нами всё ещё остался Забытый Город, заставило не просто содрогнуться — ужаснуться. Поэтому, найдя неподалёку мелкий пруд по пояс, мы, не раздумывая, бросились в воду, чтобы смыть с себя всё это, смыть само напоминание о том месте, откуда чудом выбрались.
Отпускаю юбку, и тяжёлая ткань тонет, невесомо касаясь измученных ног. Отчего-то хочется вдруг походить по воде, поводить по ней руками, окунуться с головой и задержать дыхание. Плевать, что она мутная от грязи, плевать, что так мелко. Эта вода отличается от дождя Забытого Города. Странно, что в конце августа она всё ещё тёплая. Приятно...
— Не простынешь? — Риан не смотрит на меня, но мгновенно реагирует на всплеск. Его взгляд направлен на небо, и оно отражается в его глазах — недосягаемое, бескрайнее. Такое далёкое, что захватывает дух. Впервые. Теперь отчего-то все цвета кажутся пронзительней, ярче. Что-то странное, может быть, всё потому что я побывала на Той стороне?
— Сам-то, — лениво взмахиваю рукой, и брызги падают на лицо брата — он даже не морщится. Лежит на поверхности воды, раскинув руки в стороны, и смотрит в небо. Мне становится его немного жаль: он ведь чувствует всё гораздо острее и глубже, чем я. Его душа не стальная, его душе нужен покой, а не запертые где-то далеко бушующие эмоции. Но он почему-то упрямо не позволяет им выйти.
— Давай вылезать. Простынем. У тебя уже губы синие.
И, выжимая на ходу волосы, одежду, возвращаюсь на берег, отчётливо слыша, как сзади бредёт брат. Осталось только дождаться, пока чуть-чуть высохнем, и можно идти. Неважно куда, лишь бы Стена удалялась, исчезала за спинами. Боюсь даже поворачиваться к Ней. Мы всё ещё близко, и хоть я уверена, что больше Забытый Город нас не заберёт, я чувствую страх. Тихий, гудящий где-то в глубине сознания, не дающий покоя, не позволяющий расслабиться. Это хуже боязни чистильщиков, тяжелее вечного подозрения, что они уже близко. Потому что Забытый Город не человек. Не чистильщик. Это целый мир, который не ограничится щелчком нейтрализатора. Ведь с каждым «поглощённым» человеком он разрастается. Мы просто обычный корм, для поедания которого не надо причин. Даже если мы ничего не будем делать, не будем привлекать к себе внимание и ввязываться в передряги, он всё равно поглотит нас. Рано или поздно. А пока лишь отпустил «дозревать», сгорая в тихом гудящем где-то на краю сознания страхе.
Слышу, как урчит в животе брата, чувствую, как и во мне просыпается жуткий голод, мгновенно стирающий и тишину, и холодный ужас. А потом Риан молча, ничего не говоря, протягивает мне кусочек шоколада, и этот шоколад кажется самым вкусным из всех, что я когда-либо ела. Но на глазах выступают слёзы. Еда. Я такая же еда, как и этот шоколад.
— Ты плачешь?
— Нет. Тебе показалось, — хочу смахнуть воду с глаз, но брат опережает меня. Не глядя, проводит пальцами по моему лицу, его рука тёплая, очень тёплая, она заставляет меня вздрогнуть и чуть податься вперёд. Только не отнимай ладонь сейчас, убеди меня, что я не просто десерт, оставленный на потом. И ты тоже, Риан. Какое-то неизвестное до этого чувство прочно сплетается с сердцем. И взвивается приглушённое, но всё равно острое разочарование в себе. О чём я вообще думаю? К чему эти глупые сравнения? Я впервые не могу понять саму себя. Это непривычно, странно. Не могу понять, почему так ярки эмоции, которых быть не должно. Я не менялась, осталась прежней, это на меня не похоже. Тогда что изменилось?
«Может быть, ты?» — насмешливый голос, и мне кажется, что я вижу перед собой силуэт человека. Широкая улыбка на нечётком лице заставляет вспомнить в красках весь ужас Забытого Города. Становится безумно тесно в собственном теле, что-то будто раздвигает рёбра и, добравшись до души, пытается устроиться рядом. И вместо одного сердца в груди начинает биться два, создавая чудовищный диссонанс. А в голове раздаётся чей-то тихий довольный вздох.