Ему была невыносима мысль, что второй ребёнок, который умер, не родившись — его плата за то, что он помог Айрону. Орион с тех пор очень подозрительно относился к Забытому Городу. Он изо всех сил старался не забыть о словах Кевина и оставаться верным собственному миру. Орион верил, что, пока он на стороне Немезиса, он и его семья в безопасности. Главное, чтобы с Яном ничего не случилось — он просто не переживёт этого. А Кассиопея и подавно. Он запретил говорить о Немезисе и Забытом Городе в своём доме, зарёкся рассказывать что-либо Яну, не желая втягивать сына во всё это. А Вальтеру, ни о чём не подозревающему, ничего не оставалось, кроме как смириться и молча верить в то, что Риан ещё жив.
И сегодня, глядя на Стену, Вальтер вспоминал всё, вновь и вновь пытаясь найти способ попасть за Стену. Ему необходимо было туда попасть, жизненно необходимо. Но как?.. Уже ночью, когда закончился, наконец, чуть горький праздник, когда Ориону исполнилось тридцать три года, Вальтер вернулся в свою комнату и одним точным, уже доведённым до автоматизма движением зажёг настольный фонарь. Сегодня он вновь, как и каждую ночь, попробует написать хотя бы строчку в эпилоге. Он должен закончить этот роман...
— Валли, а почему папа опять плачет? — Ян, зашедший в комнату, нахмурился, бросая взгляд на кухню, и Вальтер вздрогнул. Неужели он всё-таки сегодня довёл Ориона? Недоверчиво поморщившись, мужчина отложил перо и выглянул, увидев, что Орион действительно плачет. Беззвучно, стараясь, чтобы никто не увидел. А напротив наполненный виски стакан, словно он пьёт с кем-то. Но Кассиопея уже спит, а Миссис Лиры уже два года как нет в живых. Вальтер затаил дыхание, когда его друг вдруг заговорил. На эрийском, хотя, казалось, никогда его не знал.
— Этот идиот до сих пор верит, что ты жив. И как мне его в этом разубедить? Когда ты уже, наконец, оставишь нас всех в покое? Знаешь, я устал себя убеждать, что ты умер. Я даже Яну не могу сказать об этом, понимаешь? Потому что сам не хочу в это верить. Но надо, мне необходимо в это поверить!.. Иначе никак — я не хочу, чтобы кто-нибудь из моей семьи пострадал. Я знаю, знаю, чёрт подери, что ты там, за Стеной... Но не хочу связываться с Немезисом. Вот скажи, как мне быть? Я не могу предать себя, но и свою семью не защитить не могу себе позволить. Ответь мне, Айрон, помоги мне. Дай хоть какой-нибудь знак, как найти ответ, а? — Орион покачал головой, шепча что-то в пустоту, и Вальтер подавился воздухом. Голова вмиг прояснилась, весь туман, обволакивавший сознание алкоголем, исчез. Его захлестнул страх. Он всё понял. И это отчаянное отрицание, и странные взгляды на Стену...
Точно. Немезис на то и Немезис.
— Валли? Что здесь происходит? — Ян начал сердиться, наблюдая, как его отец вновь наполняет свой стакан, а Вальтер зажимает себе рот, прикрывая дверь. Восьмилетнему мальчику было ничего не понятно. Такое поведение взрослых мужчин почти пугало его.
— Он говорит с твоим дядей, Янус, — Вальтеру самому было сложно сдерживать слёзы. А ещё сложнее — смех. Истеричный, на грани срыва. Ему казалось, что его вера воздастся ему благосклонностью Забытого Города... А оказалось, что его убеждения могут стать причиной трагедий. Как он мог быть таким идиотом и слепцом? Вальтер знал, как ему казалось, всё об обоих мирах. Но правда оказалась ужасной — всё точно наоборот. Лишь Орион, каким-то образом знавший правду, нёс это бремя в одиночку. А Вальтер каждый день пытался его разубедить и обвинял в бессердечности. Гарнен всего лишь защищал их, изо всех сил ломая себя и своё сердце, а Шульц делал всё с точностью до наоборот. И теперь, глядя, Как Орион всё-таки принимает его сторону, всё-таки ломается, мужчина почувствовал страх. Теперь гнев Немезиса не заставит себя ждать. И единственный, кто во всём это виноват — сам Вальтер. Вот только платить за всё будут Гарнены, а не он. Таков этот мир.
Так и не дождавшись, когда же Орион всё-таки напьётся и уснёт, мужчина опрокинул в себя стакан с виски, чтобы привести себя в порядок. Его руки тряслись, дыхание сбилось, а мысли лавиной накрыли сознание. Разум, разогретый алкоголем и безумием, метался, и все события, все факты выстраивались в логичную, точную и такую простую цепочку. И как же он раньше об этом не догадался?.. Ведь всё как раз говорило об этом. Но он так зациклился на своём романе, на Риане и Еве, на самом себе, что не увидел очевидного.
— Что ты творишь? — Орион, глядя, как Вальтер схватил порцию виски, предназначенную не для него, поспешно отвернулся, вытирая слёзы, но друг не позволил ему уйти. Он схватил его за плечи и начал трясти изо всех сил, шипя что-то про предательство и излишнюю самонадеянность. Его слова были сбивчивыми и торопливыми, и Гарнен не сразу понял, о чём друг толкует. А сзади послышался испуганный вскрик Яна, который отрезвил обоих мужчин. Они начали наперебой успокаивать ребёнка, улыбаясь насквозь фальшиво. Вальтер едва сдерживал злость, Орион изо всех сил боролся с желанием побить друга, который посмел при ребёнке произнести слова «Немезис» и «Забытый Город» в одном предложении.
— Выйдем! — несмотря на то, что ноги совершенно не слушались, а в руках явно ощущалась дикая слабость, Орион схватил Вальтера за локоть и выволок на улицу, чтобы ненароком не разбудить Кассиопею и вновь не напугать Яна.
— О чём ты вообще думал? Как ты посмел молчать о таком?! — Вальтер набросился на друга, но тут же упал, получив кулаком по лицу. Он хотел было подняться, злость сжигала его изнутри, но тело замерло, парализованное. Орион сел прямо на землю, пряча лицо в ладонях, и среди ночной тишины едва различимо послышался его плач. Они поняли друг друга без слов. Оба прекрасно осознали, что только что наделали и кто в чём оказался виноват. Теперь чистильщик по имени Кевин вернётся. Теперь Немезис точно накажет их.