***
Ллойд почти сорвал с себя плащ наёмника и на бегу набросил на плечи простую жилетку. Он опаздывал, сильно опаздывал — задержался у Александра. Не дай небо Рауф начнёт о чём-то догадываться!
Рыцарь Ангелины назначил старому другу встречу в одном из трактиров, заявив, что у него серьёзный разговор. Ллойда прошиб холодный пот, когда он увидел в глазах друга какую-то отчаянную решимость, это до ужаса напомнило ему то самое выражение лица, когда Рауф, ударив кулаком по столу, заявил, что не верит в виновность Евангелины. Нет, он ни за что не мог вспомнить!
— Рауф?! — Ллойд, не сдержавшись, тяжело опустил руки на стол, нагибаясь вперёд, и его голос сорвался на крик, когда приятель дёрнулся. Но в следующее мгновение ему стало немного легче — рыцарь выглядел ошарашенным, но ни капли решительным.
— Ты чего? — на его лице было столько удивления и непонимания, что буквально влетевший в трактир мужчина не удержался от усмешки. А Рауф только нахмурился, ещё больше путаясь.
— Прости, я опоздал. Представляешь, совсем забыл!
— Стареешь? Ты слабоумием не отличался, — Рауф состроил ироничное лицо, увидев мимолётную обиду товарища, и тут же придвинул к нему кружку с пивом, словно извиняясь. А Ллойд, на мгновение поддержав игру, которую его подопечный затеял, расслабляясь, рухнул на стул, вытягивая ноги.
— Так о чём ты хотел поговорить? — он изо всех сил пытался скрыть подозрение и страх, однако Рауф на то и один из лучших. Он сразу заметил, что с Ллойдом творится что-то неладное.
— Эй, это что, допрос? Хватит во мне дыры сверлить, — мужчина поморщился, проводя рукой по белоснежным коротким волосам, и Ллойд одёрнул себя, ещё больше подавляя эмоции. Рауф всегда трогает свои волосы, когда нервничает. Но почему он это сделал сейчас?
— И всё же? Ты был так серьёзен, что я не мог перестать думать о твоих словах всё то время, пока ездил с поручением в Эшборт. В этих поездках никакой новизны, всё так скучно и одинаково, что я просто извёлся от нетерпения! — откровенная ложь, которую Рауф сразу раскусил, повисла над их столом тяжёлым молчанием. Ллойд почувствовал, как по его шее скатывается капелька пота. Надо успокоиться. Главное, чтобы руки не начали трястись. Возможно, он и вправду стареет — нервы ни к чёрту, особенно когда дело касается Рауфа. В конце концов, в пятьдесят пора бы уже подумать о покое.
Рыцарь смотрел на товарища и понимал, что тот лжёт. Он знал, что работа наёмников никогда не бывает скучной и однообразной, понимал, что Ллойд что-то от него скрывает. Но, подумав, мужчина просто решил списать всё на то, что приятель, как обычно, просто-напросто слишком заботлив. Иногда эта самая забота доставляла Рауфу много неприятностей — бывало, что товарищ буквально заставлял его покинуть рабочее место и оставить Ангелину одну. Всего на пару минут, но за это время рыцарь чувствовал такую бурю эмоций, что потом ещё подолгу не мог прийти в себя.
— Ладно, не смотри на меня так, как будто ждёшь, что я заявлю о том, что собираюсь кого-то убить, — Рауф усмехнулся, опуская взгляд в свою кружку и не видя, как Ллойд на мгновение побледнел. — Да, у меня к тебе действительно важный разговор. Я долго над этим думал... Князю пока не говорил, не знаю, как тот отреагирует. Как думаешь, он позволит мне?
— Что позволит? — лёгкое раздражение, сорвавшееся с языка, и Ллойд отхлебнул пива, чувствуя, как сводит скулы. Ему едва удавалось держать дыхание ровным. О чём же таком думал Рауф, что ему важна реакция Князя и его позволение? А беловолосый эриец поднял, наконец, взгляд и в упор уставился на товарища.
— Жениться. Я хочу жениться, Ллойд. На Элеоноре Клауд, гувернантке Ангелины. Помнишь её?
Мужчина едва не подавился. Сначала из его горла вырвался нервный смешок, но уже в следующую секунду он перерос в хохот. Рауф нахмурился и поджал губы, терпеливо ожидая, когда же у Ллойда пройдёт приступ этого необъяснимого смеха, а мужчина, успокоившись, наконец, залпом осушил свою кружку и, с громким стуком поставив её на стол, выдохнул, после чего поднял почти снисходительный взгляд на Рауфа.
— И об этом ты думал всё это время? Этого ты так опасался?
Рауф непонимающе сморщился, и Ллойд, похлопал его по плечу, улыбаясь так расслабленно и спокойно, что его товарищу стало немного не по себе.
— Это не то, о чём можно было бы беспокоиться.
Ллойд смотрел на приятеля, который когда-то был его напарником, и в его груди разливалось спокойствие. Страх отступал, и все слова, что были сказаны Александром, ежемесячные отчёты — всё теряло свой смысл прямо на глазах. Он и вправду забыл её. Окончательно и бесповоротно. Он забыл Евангелину и свою к ней любовь. Теперь в его сердце другая женщина. Ллойд почувствовал было радость, но перед его глазами ожил образ отчаявшейся девушки-альбиноса. Мужчина вспомнил её лицо, когда она только вошла в темницу, её слёзы и улыбки, такие искренние, пусть иногда и глупые. Но чистые и без капли фальши. Она так честно лила слёзы по нему, думая, что его убьют, с такой болью в глазах шептала: «прости». Тогда он не успел поговорить с ней, не успел переброситься даже парой фраз — всё произошло слишком быстро и внезапно. И эрийцу только сейчас стало немного горько, немного жалко, ведь он так и не успел ни разу назвать эту девочку по имени.
А Рауф, сидевший перед ним, живой и невредимый Рауф, за которого Евангелина отдала жизнь, сейчас собирался жениться на другой. Он сидел и улыбался, глядя куда-то в пустоту. Наверняка представлял себе лицо той женщины. Ллойду ничего не оставалось, кроме как улыбнуться немного фальшиво и почти искренне поздравить Рауфа. Кажется, завтра он отправит Александру последний отчёт.