***
— Идиотка!.. — падаю на кровать, лишаясь сил. Ева, чёрт тебя подери, ты не видишь дальше своего носа, неужели нельзя хоть немного прислушиваться к моим словам? Почему ты такая непробиваемая? Было бы лучше, если бы ты ударила меня, но почему, чёрт тебя подери, ты снова бросила мне эти слова? Ева не меняется. Так на неё похоже.
— Реино?.. — голос Кас вырывает меня из мыслей, и я, убрав руки от лица, вижу, что девушка уже в комнате, бесшумно прикрывает за собой дверь. Чёрт, Кас, ты не вовремя. Очень не вовремя.
— Что-то хотела? Ты, кажется, была с Евой?
— Она меня выгнала...
— Неужели? И ты пришла ко мне, чтобы продолжить допрос, который она учинила?
— Нет же! — девушка всхлипывает и, бросаясь ко мне, резко упирается руками в колени, приближаясь до неприличного близко. Вспышка эмоций, которая захлёстывает меня, и она заглядывает прямо в глаза, я вижу, что она напугана.
— С ума сошёл?! Один работать собрался? Ты серьёзно, Реино?
— Успокойся, — прижимаю уже рыдающую девочку к себе, так привычно, уже настолько правильно, и она хватается за мою рубашку, сминая ткань. Совсем как Ева, когда не бросает меня наедине с эмоциями. — Ну же, успокаивайся. Всё в порядке, я справлюсь! Да, получилось резковато, но поверь, всё под контролем. Кас, слышишь? Эй, Кас... — пытаюсь поднять её лицо, чтобы она увидела, что я говорю правду, но она не хочет смотреть, лишь качает головой почти яростно, отчего волосы лезут мне в глаза, и хрипит сквозь рыдания:
— Ты хоть понимаешь, куда собираешься влезть?.. А если тебя поймают?! Реино, ты же понимаешь, что сам загоняешь себя в угол! Не надо, прошу. Плевать на договор, чёрт с долгами, я разберусь, найду способ! Только прекрати это геройство. Не бросай меня!
— Это не спонтанное решение. Я давно уже планировал это, но сейчас наступил момент, когда медлить уже нельзя. Всё будет хорошо, Кас, я хоть раз тебя подводил? Хоть единожды за эти четыре месяца? — пытаюсь приободрить её, но не получается. Она не верит мне. Я сам себе не верю. Кас, чёрт тебя подери, ты правда очень не вовремя... — Пойми, дело не в договоре.
— А в чём, в Еве, да? Зачем?.. Зачем ты так заботишься о ней, она же этим просто пользуется! — слова, похожие на удар, и в моём горле встаёт ком.
— Замолчи, — слова звучат жалко и неуверенно, а Кас только распаляется и, смахивая непрекращающиеся слёзы, начинает почти кричать мне в лицо, будто так я её лучше услышу. И её непонимание, злость, какое-то отчаяние заставляют меня ответить ей, заставляют вспомнить то, что было шесть лет назад:
— Реино, не надо!.. Я понимаю, знаю, какая опасность ей грозит, но ты не должен губить себя из-за этого! Прошу, не оставляй меня одну, не ходи сегодня никуда, Реино! Ты обещал, что не бросишь меня!
— Я ничего тебе не обещал. Не придумывай, — собственный голос на мгновение пугает, и Кас вздрагивает, резко поднимая голову. И снова это выражение лица: она не верит мне. Просто игнорирует слова, которые не хочет слышать, и делает вид, что ждёт ответа. Не дави на меня, Кас, не заставляй меня испытывать те же чувства, какие испытываешь ты, я не хочу ненавидеть Еву, ненавидеть себя.
— Ты любишь её... — её лицо вытягивается, и девушка отодвигается назад, словно видит что-то, рассмотрела что-то новое, до этого незаметное. А у меня на мгновение внутри живота скручивается пружина, и дышать становится больно. И шёпот, всего лишь жалкий шёпот вместо крика разрывает уши, выворачивает душу наизнанку.
— Не придумывай. Ева моя сестра, с чего вдруг такие заявления? Прекрати нести чушь, — отталкиваю Кас от себя, пытаясь избавиться от неё, отгородиться. Руки начинают трястись, и мне приходится спрятать их в карманы, приходится отвернуться от взгляда девушки. Чёртова пружина, разжимайся, разжимайся!..
— Ты любишь её, поэтому делаешь всё это! Ответь мне, Реино, это правда?!
— Иди к себе, пожалуйста. Просто уходи.
— Ещё один. Я останусь здесь, иначе ты уйдёшь снова. Я не дам тебе сегодня никуда уйти!
— Кас, оставь меня в покое! Я спать хочу. Я просто лягу спать и всё, хорошо? Никуда не уйду, можешь забрать ботинки в свою комнату. И прекращай реветь, ты сама себе невесть что придумала, — молчание и вновь просьба, уже слабая, я уже и не надеюсь, что она послушает меня. — Уйди.
Пружина сжимается сильнее, и в сознание просачиваются воспоминания, которые я, кажется, давно в себе уничтожил. Чёрт подери, Кас, не смотри на меня так, иначе я сам разревусь как мальчишка.
— Не уйду. Я буду спать здесь, — она не понимает, не видит. Не чувствует. Упрямо смотрит горящими глазами, полными какой-то непонятной обиды, исподлобья, сверля во мне дыру. И под этим взглядом на смену раздражению и злости приходит слабость, отчаянная и какая-то опустошающая, заставляющая взвыть. Только не это!
— Ладно, оставайся. В гостиной тоже удобно, — срываюсь, и, выскальзывая за дверь, почти успеваю закрыть её, но девушка хватает меня за локоть, другой рукой обнимая косяк. Так просто не вырваться. И хриплые слова, брошенные почти с презрением, заставляют меня забыть, как дышать:
— Она тебя не любит, Реино. Ей плевать на тебя.
Минута молчания, другая, и она, наконец, отпускает меня, позволяя вытереть слёзы. И плевать уже, что она увидела, что узнала. Плевать. Я не железный, я тоже человек, в конце концов. А она смотрит, не отводя глаз, заглядывая в самую душу, и молчит. А меня разъедает полная бессилия злость.
— Довольна? Добилась своего?
Вновь чувствую себя мальчишкой и, уткнувшись лицом в плечо Кассандры, сгибаясь почти пополам, не выдерживаю. А она обнимает меня, её руки успокаивают резко раскрутившуюся пружину, и слёзы уходят, медленно, нехотя. Слёзы, которые я, казалось, давно в себе убил.
— Какой же ты дурак, Реино...