***
Я вижу звёзды. Далёкие, едва различимые в черноте неба, они притягивают взгляд.
— Где я? — вопрос, и одна звезда, падая, гаснет.
— Где Ева? — и вторая летит, умирая, следом. Вопрос за вопросом, и на небе всё меньше и меньше светящихся точек-звёзд. Я тянусь к ним, но последний источник света, совсем слабый, исчезает почти в моих руках.
— Кто я?.. — и всё вокруг заполняет непроглядная тьма. Я, кажется, задавал этот вопрос тысячу раз, продираясь вперёд, не различая дороги. Лишь бы выбраться наружу, лишь бы подальше от этой тьмы. Почему исчезли звёзды? Почему исчез свет? В груди расползается опустошение, и я чувствую, как тьма втягивается в меня сквозь кожу, сквозь раны, что кровоточат, оставляя след, которого мне не увидеть. Тьма пожирает меня. Тьма поглощает меня. И всё, из чего я состою, всё, чем живу, чем являюсь — всё это исчезает.
— Кто-нибудь... Помогите мне, кто-нибудь! — мои руки тянутся вперёд, но тьма беспощадна. Она не отвечает, не отзывается. — Помогите!.. — пытаюсь открыть глаза, но мягкие ладони ложатся на лицо, не давая этого сделать. Чернота растворяется, и я даже сквозь закрытые веки вижу чей-то силуэт. Силуэт на фоне слабого огонька. Последняя не погасшая звёздочка.
— Реино? — мне кажется, или кто-то плачет? Девушка? Настойчиво убираю её руки, касаюсь силуэта, который тут же растворяется на моих ладонях и...
— Ева? — с губ срывается чьё-то имя, и звезда, последний огонёк тает в руках, оставаясь со мной. В голове на секунду мелькают картинки-воспоминания, но тут же ускользают, исчезая. А девушка плачет, и её слезы падают на мои ладони. Руки сами стирают эти слёзы с застывшего в неверии лица.
— Да! Это я, Ева! — улыбка на разбитых губах, но она продолжает плакать, в бессильном отчаянии сжимая мои ладони обезображенными руками. Смутно-знакомое движение. Смутно знакомое лицо.
— Евангелина... — нестерпимо болит голова, но я помню это имя. Одна мысль, и тысячи расплывчатых образов — моя маленькая сестра, всегда идущая со мной рука об руку. Единственное, что я могу вспомнить. Имя, которое так крепко срослось со мной. Звезда, которая разгорается во мне, свет которой становится всё ярче. И тьма отступает, вытекает чёрными лентами из моих рук, покидает мою душу.
— Да, Реино.
— Моё имя?
— Да, твоё имя. Реино Крувелл. Вспоминай, вспоминай! — девушка улыбается обнадеживающе, а в моей голове каша, мысли путаются, сбиваются, перекрывая друг друга. Но свет горит, и я не хочу не верить ему. На мгновение слышится чей-то голос, чей-то вскрик, словно кто-то зовёт меня. Воспоминание?.. Реино. Это моё имя. Это правда.
Внезапно меня охватывает порыв тошноты, и тело, несмотря на слабость, скручивается в приступе. Меня мутит из-за непрекращающегося головокружения, из-за безудержного потока мыслей и обрывков иссякших воспоминаний. А Ева кричит что-то, говорит что-то, всхлипывая. Одно лишь имя, которое не позволяет мне провалиться в бездну снова. Одна звезда, которая отчаянно горит в моих руках, едва тёплая, едва ощутимая, но горящая и греющая, несмотря ни на что. Девушка улыбается, проводя ладонью по моей голове, и тело само льнёт к её теплу.
— Сестра, — я помню, помню это. Она моя сестра, моя дорогая сестра Евангелина.
— Да, Реино. Сестра, — и она обнимает меня. Тепло.
И мне не хочется ни о чём думать. Я чувствую, что звезда, тёплая и нежная, горит где-то внутри. Мне больше не страшно.