Глава 11
— Какой твой любимый цвет, Реино? — Ева, оторвав глаза от поверхности воды, поворачивает ко мне голову и склоняет её набок. Взгляд несколько удивлённый, даже ошарашенный — видимо, эта мысль пришла ей внезапно. А я долго не отвечаю, мне почему-то совсем не хочется сейчас говорить. Молчание было таким лёгким и непринуждённым, а разговоры сейчас кажутся пыткой.
— Ты знаешь, — блики солнечных лучей слепят нестерпимо, но завораживают. Щурюсь, на секунду закрывая глаза, и эти блики уже под веками, я всё равно их вижу.
— Не помню, Реино. Я забыла.
А я помню. Воспоминания об этом дне пришли ко мне совсем недавно во сне, когда я нашёл ещё один осколок звезды, поломанный, почти погибший. Я успел его схватить, спасти, и моя звезда засияла чуть ярче.
Чем глубже в бездну, тем больше маленьких, едва заметных кусочков света, которых и не увидеть с первого взгляда. Каждый раз я погружаюсь всё глубже и глубже. Просыпаюсь всё тяжелее. Это рискованно, очень, но звезда тянется вниз, сердце притягивается к маленьким и совсем незначительным осколкам. Испачканным, испещрённым тьмой. И каждый раз я ищу, отчаянно ищу свои воспоминания по бесконечной бездне. Один из этих осколков оказался больше, ярче. Я вспомнил очень многое. Вспомнил что-то очень ценное:
— Слушай, как ты думаешь, какой цвет самый-самый? — тогда я тоже не ожидал от Евы такого вопроса. Я вообще не ждал, что она заговорит со мной после того, как я, заигравшись, толкнул её на камни. Думал, молча обидится, как обычно.
— В смысле «самый-самый»?
— Это уже на твоё усмотрение. Самый любимый, самый красивый, самый яркий, самый запоминающийся. Решай, — сестра лишь махнула рукой и отвернулась, не глядя на меня больше.
— Дай подумать немного. Так и не ответить.
Мы сидели на берегу мелкой безымянной речки, и Ева старательно расчесывала мокрые волосы, которые торчали иголками в разные стороны, я выжимал рубашку. Глупое минутное желание, пара слов — и мы уже плескались в воде, не думая ни о чём. Ева махала руками, убегая от прозрачных капель, а я щурился, не в состоянии рассмотреть как следует девочку.
— Эй, прекрати! — она скривилась, пытаясь выбраться на берег, но, поскользнувшись, рухнула в воду. И я упал рядом, вновь обрызгивая сестру с ног до головы. Мне так хотелось расслабиться, но после чего?
— Но это же весело! Давай же!
— Не хочу. Отпусти меня, ну хватит!.. — она упиралась, но я не хотел, ужасно не хотел видеть её такой — кислой и недовольной. Снова брызг в лицо, и Ева, замолкнув на полуслове, сжимает кулаки. — Ну ладно, держись! Сейчас устрою веселье! Безудержное!