***
Все выжившие пассажиры разрушенного паровоза собрались за пределами тоннеля. Пока остаётся шанс ещё одного взрыва, пока догорает уголь — никто не должен приближаться к составу. Повсюду слышны стоны боли и плач, нестерпимо пахнет кровью и спиртом. Ужасно кружится голова и отключается сознание — слишком много эмоций. Боль. Отчаяние. Горечь, обречённость, скорбь, страх... Прекратите, прошу, прекратите!
— Успокойся, всё хорошо. Не обращай внимания, девочка... Коро! — Ллойд зовёт зазевавшегося напарника, но тот никак не реагирует, продолжая смотреть куда-то вдаль. Мужчина болезненно морщится и, закусив губу, мягко кладёт руку на плечо напарника, и тот оборачивается, оглядывая нас потухшим взглядом. Он уже понял, что потерял слух, но, по-моему, не верит этому.
— Господа пассажиры! Мы отправили срочные телеграммы в близлежащие княжества, поэтому не беспокойтесь! — молодой связист, размахивая перебинтованными руками и улыбаясь, как может успокаивает людей.
— Да вы издеваетесь?! Здесь рядом Стена! — истеричный женский голос перекрывает тихий гул голосов, и все вокруг внезапно стихают, переглядываясь. Людей захлёстывает новая волна паники: никто не верит, что за пределами тоннеля безопасно.
— Успокойтесь сейчас же! — Кевин, держа рупор на вытянутой руке, со злостью ударяет кулаком о ящик, на котором сидит, и этот звук громом прорезает повисшую тишину. Все взгляды направлены на него, а по толпе проносится шелестом испуганное: «Это же чистильщик!».
— Прошу всех выслушать меня. Без паники! Граница находится более чем в километре отсюда. Вы все в безопасности, поверьте мне. Гарантирую вам это, — люди внимательно слушают бархатистый голос чистильщика, и даже я чувствую, что могу безоговорочно верить его словам. Мы все действительно в безопасности, Забытый Город не доберётся до нас...
— Определённо, этот паршивец умеет убеждать, — Ллойд криво усмехается, поворачиваясь ко мне. Я, закусив нижнюю губу, до рези в глазах всматриваюсь в лицо говорящего. Не знаю, почему, но доброе, поистине доброе выражение Кевина пугает больше, чем наёмники Доминиона в первый день нашего «знакомства». Ллойд мягко кладёт мне руку на плечо и, смотря куда-то в сторону, тихо шелестит на эрийском:
— Ты его знаешь? Ты ведь встречалась с ним до нас, верно? — я киваю, не отводя взгляда от Кевина. Наёмник вздыхает и, оказываясь прямо перед моим лицом, спрашивает тихо, проникновенно:
— Девочка, скажи, только честно, ты хочешь жить? Ты ведь не сдалась? Поверь, если ты сейчас опустишь руки, мы не сможем тебе помочь. Так что не смей сдаваться. И не смотри на того мальчишку как на спасение, ты не спасешься, уйдя с ним, — не знаю почему он говорит настолько несвойственные для его профессии вещи, но внутри что-то трепещет, тянется к нему. Я киваю и, поддаваясь порыву измученного сознания, тихонько утыкаюсь лбом в его грудь.
Как он угадал мимолетные мысли, что пронеслись у меня в сознании? Всего на секунду я подумала, что Кевин может избавить меня от всех бед и переживаний, от этой жизни, что катится к чертям. Но это всего лишь мимолетная мысль.
Это всего лишь секундная слабость.
— Я не сдамся.
Не замечаю, как сжимаю ткань брюк, как дышу судорожно, почти задыхаясь. Они с Коро не дадут мне погибнуть. Судьба, с которой я так отчаянно боролась, безразличная Судьба дала мне шанс выжить, вновь поверить, чтобы я могла бороться дальше. И я этот шанс не упущу.
— Я не сдамся.