А может быть, не с ней я тогда видел это место? С кем-то другим?.. Неужели с той девушкой со станции? Значит, мои воспоминания — фальшивка? Вопрос, вынырнувший из глубин потерянной памяти, и мне кажется, что свет становится чуть ярче. Будто на небе загорелась ещё одна звезда. В моей тьме появился ещё один огонёк.
Я на верном пути?
— Реино, смотри! Загадывай желание, ну же! — Ева в восторге вскакивает на ноги, поднося ладони к губам, а я выныриваю из дымки дрёмы, и мысли стираются, рассыпаются снопом искр, дыхание останавливается, сердце на секунду замирает. Смотрю в эту высь, вижу тысячи звёзд, что падают, сгорают и умирают, чтобы выполнить чужую мечту. Я лечу рядом с ними, а в голове нарастает шум голосов и песен, унося сознание прочь. Что-то тянет, отчаянно тянет меня вперёд, вслед за падающими искрами света. Я — звезда. Я сгораю, чтобы исполнить чьё-то желание, которому посвятил свою жизнь, которое стало для меня смыслом... Которое я не помню. Моя звезда почти ослепляет, почти обжигает руки и рвётся ввысь, увлекая за собой. В голове проносятся отдалённые воспоминания, небо поглощает меня, и я сгораю белым пеплом. Шум голосов и песен полностью перекрывает свист ветра. Тянусь — и перед глазами проплывают смутные образы, становясь с каждой секундой всё ярче и реальнее.
Я закрываю глаза и вижу маленькую комнату, большую часть которой занимает кровать, к которой приставлены стулья — тот, кто спит на ней, слишком высок. Это дом Ирэны, я уверен. Это было не в Тристане, ведь только в Порт-Ривендере бывают такие дома: тесные, низкие, но по-своему уютные и всегда тёплые. Эти события были до предыдущего звездопада? Но насколько раньше?
У открытого настежь окна, прислонившись спиной к горе подушек, сидел, уткнувшись в книгу, нескладный подросток в пёстрой косынке. И я прошёл к нему, бесцеремонно рухнув на кровать, отчего матрац спружинил, и из рук ужасно худой девочки, похожей на мальчишку, выпала книга. Я узнал её, это беловолосая девочка-альбинос. Та самая девушка, которую я встретил на станции!
— Не мешай, а? Видишь, я читаю. Ирэна сказала, что манеры у нас отвратительные, и дала мне этот роман, — девочка сморщилась, но все равно продолжила читать через силу, через явное нежелание.
— Смотрю, тебе она по душе не пришлась, — я улыбнулся с издевкой, и она подняла на меня обиженный взгляд бледно-красных глаз в обрамлении совершенно бесцветных ресниц. И из-под косынки выглядывают белые пряди. Точно она, но гораздо младше. Та, чью руку я не успел схватить там, на станции. Третья. Как же её зовут?
— Я бы помолчала на твоём месте! Вот найдёт тебя Ирэна — тоже будешь какой-нибудь роман читать. Кстати, она тебя искала. Готовься.
— Но ведь она права в какой-то мере, — я, отодвинув книжку, положил голову на колени собеседницы, зацепившись взглядом за трещину на потолке. — Я тоже над этим думал. Это может нам помочь в поисках.
Эти движения были столь привычны, будто мы знали друг друга всю жизнь. Она едва расслабилась, чуть двинула ногами, чтобы нам обоим было удобней. А узкая ладошка легла на мой лоб, пальцы зарылись в волосы. Это было так привычно и обыденно, что ни я, ни эта девочка уже не обращали на это внимания. Сколько же нам здесь лет? Кажется, едва ли шестнадцать. Значит, это точно было до звездопада.
Мы были знакомы уже тогда. Мы были близки, хоть Ева и говорила, что всё это бред. Это не может быть ложью, это определённо не фальшивка!
— Над нашими манерами? — её лицо скривилось в маске недоверия, а с губ слетела усмешка. — В принципе я не против, мне даже нравится эта затея. Вот только как-нибудь иначе, не чтением женских романов. Как такое можно читать? — она ударила кулаками по матрацу, обиженно надувая губы, — а Ирэне, видите ли, нравится!