На стол мягким шелестом ложится туз, и я слышу, как тот, что только что радовался, тихо чертыхается, а второй расстраивается. Блеф. Оба блефуют, я вижу в их глазах радость.
— Повышаю, — парень придвигает в центр стола еще сто нитов и, взглянув на меня из-под чёлки, едва шевелит губами: «подтверждай». Но я колеблюсь, прежде чем принять решение. У меня больше нет денег. Если сейчас использовать чёрные фишки, то в случае проигрыша всё будет хуже некуда. Я точно знаю, чем рискую, но рука сама тянется к фишке, и в глазах парня загорается радость.
— Подтверждаю.
«Теперь жди. Жди моего сигнала», — его довольный взгляд тут же гаснет, стоит только шевельнуться одному из противников.
На стол ложится валет. Стрит!.. Парень напротив победоносно улыбается, бросая свои карты, и я вижу, что у нас одинаковые комбинации. Он знал это с самого начала, в этом нет никаких сомнений. Мужчина роняет трубку, сжимая кулаки, когда видит, что к нашему столику направляются чистильщики.
Сегодняшняя жертва определена. Сегодняшняя жертва, в руках которой низшая комбинация, знает об этом.
— Чёрт бы вас всех подрал, шулеры, — от одной только интонации по спине пробегают мурашки, а в животе что-то скручивается в тугую пружину. Разум уже машинально пытается высчитать варианты, вероятности побега, спасения. Я точно знаю, что будет дальше. Сейчас определённо придется бежать вперёд и без оглядки. По венам разливается жар, меня начинает трясти, мышцы изнывают от бездействия. Тело помнит всё, помнит все ситуации, которые случались ранее. Это уже на уровне инстинктов, рефлексов.
Мгновение, всего секунда, и наэлектризовавшуюся тишину казино разрывает выстрел, тут же подхваченный чьим-то визгом и криком девушки-крупье, которая хватается за раненую руку. Мгновение, и я замечаю десятки отблесков оружия в руках посетителей, стражей. Не успеваю додумать, как уже отталкиваюсь от спинки дивана, и рука привычным жестом хватает монеты и купюры со стола. Парень спокойно вскидывает револьвер, и я вижу, что в него уже тоже целятся. Нет, нельзя позволить ему погибнуть, ведь он мой ключ!.. Сбиваю его с ног, и шальная пуля со свистом врезается в большую хрустальную люстру. Воздух взрывается десятками выстрелов, повсюду осколки, пыль, люди бегают кто куда, а стражи палят во все стороны без разбору. Они не остановятся, пока не убьют проигравшего. Им плевать, сколько людей погибнет при этом. Но я не могу погибнуть.
Хватаю свою сумку и бегу, а над головой свистят пули. Я вижу, как падают люди, кто-то даже не успевает вскрикнуть, как их одежда пропитывается кровью. Ещё чуть-чуть, ещё совсем немного до выхода!.. Из горла вырывается крик, когда кто-то дёргает меня за ворот рубашки обратно.
— Заткнись, если жить хочешь, — лицо того рыжего парня прямо перед моим, голос хриплый, а в глазах ужас, смешанный с ликованием. — Там ловушка, неужели ты не видишь?
— Понял. Веди, — я киваю, поднимаясь на ноги, и его глаза резко расширяются.
— Ложись! — мир переворачивается с ног на голову, и я уже на полу. Голова кружится, а он стреляет куда-то, громко ругаясь и хохоча от счастья. Краем глаза замечаю движение, вижу за шторой на голой стене маленькую щель — неплотно прикрытая потайная дверь, настоящий выход. Вот куда он вёл меня. Вот куда нужно бежать! Хватаю парня за руку, тащу его за собой. Нет времени думать, нет времени искать слова, чтобы объяснить. Он понимает меня без слов, словно читая мысли.
— Чёрта с два я тут сдохну! — мужчина-жертва кричит где-то совсем рядом, и парень чертыхается, поднимая руку вверх, едва успевая до того, как чистильщики видят нас. Вновь оглушающий хлопок, и весь зал погружается в кромешную тьму, а мы вдвоём вырываемся наружу.
— Беги, беги! — в моих венах огонь, пожирающий все эмоции. Сердце стучит, рвётся на свободу, и я бегу вперёд, разрываясь от иррационального страха, готовый хохотать так же, как и этот парень минуту назад. Я чувствую эйфорию. Я улыбаюсь, чувствуя непонятную сумасшедшую радость от почти полёта. Снова выжил, вновь успел, сумел сбежать, когда над головой свистят пули, а шею обнимают ледяные и липкие пальцы смерти.
Я бегу, забыв обо всем, и вижу, как рядом со мной бежит, протягивая руки и улыбаясь совершенно беззаботно и искренне-безумно, Ева Харнетт. Тяну к ней руки, но она тает, рассеивается секундной иллюзией, и мои ладони перехватывает парень, толкая куда-то в сторону. Я проваливаюсь в щель между домами, и он ныряет следом, замирая, и в резкой тишине слишком отчётливо слышен топот ног преследователей. Лёгкие разрываются, в них настоящий пожар, и раскалённый воздух вырывается из горла надрывными хрипами. Полностью лишаю себя кислорода, зажимаю рот парню, не давая ему вырваться. Секунда, две, и мимо щели пробегают пятеро, нет, шестеро стражей из того казино. Неужели больше никто не выжил?.. Парень, вырываясь, надрывно хватает губами воздух и не сдерживает болезненного стона, хватаясь за руку. Бледная ладонь мёртвой хваткой вцепилась в холодный металл оружия, мышцы напряжены, но обездвижены. Кровь, стекая по револьверу, капает жирными сгустками из раненой руки, и в нос ударяет отвратительный запах железа.
Перед глазами встаёт картина из того казино — люди, пытающиеся спастись, девушка в длинном платье держит подол и, убегая, вдруг вскрикивает. Она падает сломанной куклой, неестественно, а на груди расползается чёрное грязное пятно, уродуя светло-синий шелк. Я увидел тогда её глаза, бледно-красные с блёклыми зрачками, увидел, какой ужас в них застыл, увидел, как она молила о помощи, а потом исчезла, заснула. Умерла. Она умерла, когда по губам стекла тонкая струйка крови.
Вдох, судорожный, будто весь кислород резко закончился, будто вместо воздуха ядовитый газ, и я сгибаюсь пополам. Меня тошнит, я не могу сдержать себя, когда в голову врываются рекой картинки прошлого. Девушка-альбинос застывает в ужасе, и за её спиной возникает два образа. Две Евы бросаются ко мне, а я кричу, на грани отчаяния и злобы, кричу им, запрещая приближаться. На моей рубашке расползается пятно крови. Больно. Шрам на груди болит, меня выворачивает наружу.
— Эй, ты в порядке? — парень кладёт мне руку на плечо, и я вижу его кровь на металле револьвера, на моей одежде. Эта кровь на моих руках, на меня смотрит та девушка, что умоляла о помощи. Мгновение, и та девушка — Ева Харнетт. А я кричу что-то, проклинаю кого-то, сходя с ума от боли и разочарования.
— Кассандра, как ты могла?! — а в ответ только испуг и растерянность на дне голубых, почти синих глаз моей Евы. Краткая вспышка воспоминаний, и я вновь сворачиваюсь пополам, а поток воспоминаний, словно искажённый, неправильный и обезумевший, продолжает сводить с ума.
— Знакомься, Ева, это — Кассандра, Кас, это Евангелина, моя сестра, — я переводил взгляд с одной девушки на другую и видел, как растерялась альбинос, как обрадовалась встретившая нас девушка.
— Кассандра, да? Мне больно.
— Простите, госпожа, я молчу, я молчу, — старик во фраке дворецкого смеялся, а Ева, моя Ева провожала его сердито, едва заметно краснея.
— Кстати! Меня зовут Кассандра. А вас?..
Кассандра. Это имя, оно знакомо мне, я знал его.
— Эй! Дыши, дыши, чёрт тебя подери! — удар по лицу, и лёгкие сами втягивают отвратительно горький воздух, а я продолжаю метаться в фонтане воспоминаний. Я продолжаю кричать даже тогда, когда мне зажимают рот.
— Слушай, как ты думаешь, какой цвет самый-самый? — Ева взглянула на меня удивлённо, и в глазах отразилось фальшивое синее небо. Её глаза тоже безупречно синие. Я хочу ответить, я знаю ответ, помню этот разговор. Но её любимый цвет белый. Цвет, которого в ней нет. И картинка искажается, образ сестры рассыпается на осколки, которые сливаются с фальшиво-синим небом. Всё это ложь. Тогда на меня смотрели бледно-красные глаза девочки-альбиноса. И в моих руках были идеально прямые короткие бесцветные пряди, которые легко расчёсывались даже пальцами. Эту девочку звали Евангелина Харнетт. Две звезды в руках пытаются уничтожить друг друга, сжигая меня, но, в конце концов, одна из них гаснет.
— Ты не рассказывал Кассандре про нашу цель, верно? — белая Ева чуть улыбалась, а я чувствовал почти обиду:
— Нет. Не вижу смысла — она даже не поймёт, о чём я. Да и не хочу... Это наша мечта, понимаешь? — я помню её глаза и тихое замечание, что я всё сделал правильно. Парадиз — это только наша мечта.
Парадиз. Город, в котором исполняются все желания, город, который мы с белой Евой искали всю жизнь. То, в чём мы клялись отцу, то, во что мы верили несмотря ни на что... Мы искали это место с белой Евой. А та, что сейчас рядом, даже не знает об этой мечте.
Я понял. Я нашёл истину...
— Что? Я не слышу тебя! — парень дёргает меня, заставляет вернуться в реальность, и до ушей доносится мой собственный шёпот:
— Я вспомнил. Кассандра Крувелл. Её зовут Кассандра Крувелл.