Джек немедленно откликнулся, словно перед этим еле сдерживал смех. Они сидели в сугробе, смотрели друг на друга и смеялись, словно знали друг друга всю жизнь, и не нужно было никаких слов для выражения чувств, потому что все понятно и так. Бетти было так хорошо, как не бывало с далекого детства.
Постепенно смех утих, но они продолжали смотреть друг другу в глаза, и никто не хотел первый отвести взгляд. Бетти ясно разглядела, что у него глаза изумительного кофейного оттенка под густыми черными ресницами и соболиными, прямыми как стрелы бровями. Эти кофейные глаза были совсем близко от нее, как и его губы, в которых ей почудилось что-то трогательное.
На его левой скуле белел небольшой шрам… Ей почему-то так сильно захотелось прикоснуться к нему пальцем, что она уже подняла руку, но усилием воли опустила ее.
Взгляд Джека переместился ниже, и она поняла, что он смотрит на ее губы. Еще немного, и случится неизбежное…
Бетти вдруг испытала сильнейшую неловкость. Может быть, он считает, что поскольку она обязана ему своим спасением, то он имеет право поцеловать ее? В общем, он прав, да и нет в поцелуе для современной девчонки ничего особенного. Разве она не целовалась с мальчишками в колледже просто так, в поисках нового опыта? Но сейчас все было по-другому.
После Кевина вряд ли она сможет сблизиться хотя бы с одним мужчиной. Пусть даже таким привлекательным, как Джек Моран. Она чувствовала себя настолько опустошенной, что Джек сразу поймет, что рядом с ним просто восковая кукла.
Бетти потупилась в сильном замешательстве и стала отряхивать куртку от снега, потом встала и позвала Лотту. Собака сразу откликнулась и даже принесла Бетти ее шапочку, правда, всю мокрую от слюны. Бетти сунула ее в карман, не решаясь снова посмотреть на Джека, а когда повернулась, то увидела, что он никак не может встать, потому что Лотта поставила лапы ему на плечи и вылизывала лицо.
— Ах ты, шалунья!
Джек с трудом отпихнул ее и бросил в нее снежком. И вся неловкость в одно мгновение исчезла. Бетти даже протянула ему руку, чтобы помочь подняться. Все-таки была в нем какая-то черта, исключавшая всякую натянутость.
А Джек в это время ругал себя. Вот дурак! Бетти, конечно, догадалась, что он хотел поцеловать ее. Это желание было таким сильным и неожиданным, что он сам себе удивился. Пусть она не испытывает к нему ничего, кроме благодарности, и ее сердце принадлежит этому ничтожеству Кевину, но он был на все согласен, только бы ощутить сладость ее нежных губ… Но Бетти уклонилась, дав тем самым понять, что он должен и дальше оставаться безупречным рыцарем, не требующим ничего за свой подвиг. Иначе и быть не могло.
— И ты готов продолжать? — Она смотрела на него выжидающе.
— Если ты сама готова.
— Мы еще только на середине склона, — напомнила Бетти. — Придется пройти спуск до конца, иначе мы не доберемся до подъемника.
Джек с опаской посмотрел вниз.
— Теперь попробуешь сам, без моей поддержки? — спросила она.
— Э… пожалуй, поддержка все-таки потребуется, — смущенно произнес он. — Можешь смеяться, но твое присутствие придает мне уверенности.
— Это ты надо мной смеешься, — с шутливой обидой проговорила Бетти. — Ну что с тобой поделаешь, раз ты такой трусишка, — сказала она таким тоном, каким разговаривают с маленькими мальчиками, уговаривая их пройти к дантисту. — Только не хватайся за меня, а то мы снова упадем. Лучше я буду сама держать тебя.
Она встала рядом с ним и обхватила его за пояс одной рукой.
— Едем по диагонали, медленно, и все делаем только по моей команде, — сказала она.
— Слушаюсь, мэм.
Но не успели они оттолкнуться, как откуда-то из недр куртки Джека зазвучал марш Радецкого.
Она увидела, как его лицо мгновенно приняло озабоченный вид, он тихо чертыхнулся сквозь зубы и вытащил мобильный телефон.
— Да, это я… Когда? Что ему ответили? Очень хорошо. Продолжайте в том же духе. — Он убрал телефон и с сожалением посмотрел на Бетти. — Мне надо вернуться в гостиницу. Срочное дело. — Он нагнулся, отцепляя лыжи. Ей показалось, что он разочарован. Она и сама почувствовала досаду.
— Может быть, лучше все-таки съехать вниз, a потом подняться наверх на подъемнике? — неуверенно предложила она.
— Нет-нет, — вздохнул он. — Ты поезжай вниз, а я полезу наверх.
Он быстро взглянул на нее, и ей показалось, что она прочитала в его взгляде подозрение.
— Ты вернешься в гостиницу? — спросил он. Неужели он боится, что она опять сделает какую-нибудь глупость? Что же, у него есть все основания.
— Я же дала тебе честное слово, — сказала она с тихим упреком.