В завершении танца Мишель протянула «кавалеру» свою ручку для поцелуя. Жест вышел настолько естественно и уместно, что граф, повинуясь, слегка коснулся губами её пальчиков и негромко словно неосознанно, заметил:
-М-да, никакая лесная глушь не способна скрыть породу!
Она не могла не услышать.
- Что вы хотите этим сказать? – удивлённо воскликнула она.
- Благодарю вас за этот прекрасный танец!.. Более ничего.
Граф лукаво улыбнулся, и на щеках его обозначились очаровательные ямочки. Щёчки Мишель мгновенно вспыхнули. Она догадалась, о чём именно он хотел сказать, но развить эту мысль ей не позволил шум со стороны входных дверей. Выяснилось, что прибыл эскорт графа с багажом. Мишель убедилась в том, что граф всё-таки путешествовал не один, а всего лишь уехал вперёд. Как знать хорошо это или плохо?
Вместе с эскортом прибыл гонец отправленный в замок Кантри. Граф оставил Мишель в гостиной, а сам ушёл отдавать распоряжения. От скуки Мишель побродила по огромной полупустой комнате и, наконец, опять закуталась в плед и забралась в кресло, на этот раз по-домашнему подобрав под себя ноги.
В другое время, может быть немного в другой ситуации, она бы ни за что не позволила себе этого, но сегодня она чувствовала себя очень уставшей и промёрзшей до самых косточек. Поэтому допустила такую вольность, да ещё в чужом доме.
В камине мирно потрескивали дрова. Из соседних комнат отдалённо слышались голоса. Мишель вспомнились слова графа об исчезнувшей мадемуазель. Столько горечи и яда было в этих словах! Аж, мурашки по коже!
Языки пламени игриво плясали за решёткой. Мишель представляла, как весело должно быть им там, всем вместе в этом загадочном танце. Танце посвящённом домашнему теплу. Глаза её отяжелели, и, стоило только опустить веки, как она сразу же сладко заснула.
Возможно ли такое, что девушка как две капли похожая на Мишель де Вонга, совсем не она? Конечно, пять лет изменили её, но всё же!.. Он слишком хорошо её помнил, даже против своей воли. Даже не смотря на то, что её отец предал клятву дружбы. И если это Мишель де Вонга, то зачем она скрывается? Какая от этого польза? Выйти замуж за Филиппа и явиться на суд отца? А затем предъявить свои права на наследство? Зачем ей понадобилась эта пятилетняя ложь?
Он вошёл в гостиную, всё ещё думая об этом противоречии.
Положив голову на подлокотник, Мишель сладко спала в кресле. Она была настолько мала, что кресло по сравнению с ней казалось огромным. На мгновение, он вообразил, будто это вовсе и не кресло, а страшный огромный великан, укравший маленькую графиню, несколько лет назад. Галуа тряхнул головой, отгоняя наваждение и, недолго думая, поднял девочку на руки и направился в отведённую для неё спальню. Её тело, неожиданно, оказалось таким лёгким и хрупким, что Галуа растерялся. Она спала, крепко сомкнув ресницы, и как будто улыбалась чему-то во сне.
Свечи вдоль лестниц уже пригасили, освещения хватало только для того, чтобы не заблудиться и не наткнуться на перила.
«Интересно, как часто Филипп носит Мишель на руках? Чувствует ли он, то же удивление что и он сейчас?» Какая-то мрачная пелена слепой злости колыхнулась где-то глубоко внутри. Он положил мадемуазель на кровать, поправил одеяло и ещё раз задержал взгляд на её спящем лице. «А может быть её заставили? Запугали? Похитили и заставили? Но этот дерзкий и отчуждённый взгляд! Откуда?» Задумчиво погладив свой выбритый подбородок, граф Галуа развернулся к дверям и вышел из комнаты. Он знал, что следует делать дальше, но то, что предстояло сделать, совсем ему не нравилось.
***
За окнами было ещё очень темно, когда Мишель открыла глаза. Огонь в камине весь прогорел, остались лёгкие искорки и тепло.
Она с удовольствием потянулась и скинула одеяло.
«Камилла уже, наверное, проснулась и хлопочет на кухне. Можно спуститься и выпросить у неё горячую хлебную лепёшку»…
Мишель встала ногами на пол и почувствовала его через чур мягким. В её комнате не было таких мягких половиков. Как бы ей ни хотелось признавать это, но тёплые булочки на кухне от Камиллы для неё сейчас очень далеко.
Чужой запах, чужой одежды, пусть и чистой комнаты вернул Мишель в реальность. Она вздохнула, смирившись с действительностью и подошла к окну. Там за тяжёлыми портьерами открывался вид на чудесный зимний парк. За ночь выпал снег и всё стало белым. Он всё ещё сыпал большими пушистыми хлопьями, которые бились в стекло и тут же таяли. Мишель долго смотрела на снежинки, как зачарованная прежде чем заняться собой.