Щебет птиц проясняет сознание.
Размяв каменные мышцы, я встречаю утро, до невозможности прекрасное, дикое и в то же время такое обычное. Лес окутанный сладкой дремотой оживает…. с ним просыпаюсь и я. Я будто пробуждаюсь от долгого беспокойного сна.
Жизнь совсем не кажется мне пресной, как раньше.
Я чувствую бодрость и силу. Но сила эта не физическая, она где то внутри, созревает, как зелёная вишня, наливается с каждым днём все больше и больше. Мне буквально на секунду становится чрезвычайно беспокойно внутри. Когда успели родиться во мне незнакомые чувства?
Вчера я была на грани сумасшествия от страха за свою жизнь. Сегодня же меня совсем не волнует, что мы чуть не попались в лапы индейцам.
Я либо сошла с ума либо сказочно беспечна.
Поднимаю глаза на своего спасителя, он спокоен и собран. Возможно его настрой передаётся и мне.
Мэкхья с недоумением смотрит на меня, помогает подняться. Деловито протягивает руку в пещеру и выуживает мешочек.
— Я не рассчитывал, что мы так задержимся. — передаёт мне его. — Перекуси. Только немного, чтобы были силы, а не разморило. Ты частенько вырубаешься.
Я вытаскиваю что-то засохшее неаппетитного бардового цвета. По привычки морщусь.
— Вяленое мясо. — поясняет он.
Пробую. Не так плохо. Очень даже неплохо. Охотно съедаю пару кусочков.
— На пути в резервацию есть несколько магазинов, но мы идём окольными путями, поэтому я сделал тайник. — подмигивает Мэкхья.
— Мне снятся странные сны. — причмокивая перебиваю его.
— Тебе нужен асабикешиин.
— Асаби что?
— Асабикешиин- это амулет. Он защищает спящего от злых духов и дурных сновидений. Его история уходит корнями в древность, есть даже красивая легенда. Если ты когда нибудь увидишь этот амулет, то ты сразу поймёшь о чем я говорю. Он соткан будто паутиной, чтобы ловить неприятные сновидения. У меня тоже есть. Мама заботливо сплела его, когда я был ещё совсем мальчишкой. — грубые черты лица сразу разгладились.
Я будто познакомилась с другой его частью души, скрытой от всех, даже от него самого. Видя с какой любовью он рассказывает о семье, меня уколола ревность. Я бы тоже хотела чтобы мама оберегала мои сны.
— Расскажи. — прошу я.
Приподнятое настроение индейца быстро сменяется угрюмость, уголки рта ползут вниз. Он будто приходит в себя, наверное, мысленно корит себя за излишнюю болтливость.
— Предупреждаю, я буду должен завязать тебе глаза. — переводит он резко тему.
— Что? — с нескрываемым возмущением спрашиваю.
Он пожимает плечами.
— Я все равно плохо ориентируюсь, не нужно.
— Есть правила. Кстати, это даже своего рода внегласный закон, у всех индейцев одинаковый. Незнакомец не должен знать обходной путь в резервацию. Амо, я не приветствую все это — будто извиняясь говорит он- Но есть некоторые правила, которые нельзя нарушать.
Он встает, явно давая понять что разговор окончен.
— А где они? — опрмнившись спрашиваю я.
— Пошли обратно в лес. У нас мало времени. Доедай.
— Я все. — пытаюсь аккуратно завернуть оставшуюся еду. — Ты говорил они не будут искать нас около суток.
— Не так они и просты, быстро поняли, что мы их обхитрили. Они ищут тебя одну, но на их месте я бы заподозрил, что одна ты никуда бы не смогла убежать. С другой стороны, они не знают, какими знаниями и умениями ты обладаешь, иначе бы не пришли ночью чтобы застать врасплох. Поэтому я надеюсь, что если они и приметят высоко в горах две фигуры, то не обратят внимания. И все же будем аккуратны!
Глава 10
Вечером того же дня мы разбили лагерь высоко в горах.
Путь дался мне тяжелее предыдущего. Чем выше мы поднимались, тем сложнее становилось дышать. Каждый шаг буквально сжимал воздух в легких. От этого жутко кружилась голова, а перед глазами все плыло.
Я впервые испытывала такие неприятные ощущения— подъем в гору, так ещё и извилистыми путями задача не из легких.
На закате мы забрались так высоко, что дух захватывало. Мой спутник заметно расслабился, мне даже показалось, что северно-ледовитый океан разделяющий нас пустил трещину.
— Запасов у нас не так много, но я вижу, ты устала — разжигая огонь заботливо говорит индеец.
— Немного. — соврала я. Устала дико, на подъёме хотелось лечь пластом и не двигаться.
— Ты последи за огнём, подбрасывай сухие ветки. Я пойду поищу что-нибудь съедобное пока совсем не стемнело.
Киваю. Что ещё мне сказать?
Нас отделяет небольшое ущелье от резервации Мэкхьи. Мы могли бы легко добраться к утру, если бы не мои стертые в кровь ступни.