Она кряхтя и почти хихикая от счастья медленно плетётся к нему навстречу, пока не замечает меня. Старушка резко меняется в лице. Отдергивает руки, бросая на Точо разочарованный взгляд. Целую минуту длится война глазами, в которой Точо явно проигрывает. Он было раскрывает рот, но так и не найдя, что сказать тупит взор.
Старушка демрнстративно игнорируя существование внука, подходит ко мне щурясь и вглядываясь.
А я и без зеркала понимаю, что выгляжу из ряда вон плохо. Грязная одежда ещё пол беды, а вот слипшиеся от пыли и пота волосы оставляют желать лучшего. Но старая индианка будто не замечает этого:
— Какая ты хорошенькая!
Я не сопротивляюсь когда она берет меня за подбородок и опускает ниже чтобы лучше разглядеть лицо. Ее морщинистые глаза расширяются от ужаса, после чего она грустно опускает глаза и спрашивает Точо:
— Ты?
Глаза индейца бегают, как у нашкодившего ребёнка.
— Ты ее ударил?
Точо нехотя бросает пожимая плечами:
— Погорячился.
Больше не говоря ни слова старушка лаского берет меня за руку и ведёт в вигвам, не забывая при этом громко задёрнуть полог за собой.
Оставив своих похитителей за дверью я наконец выдыхаю. Оказывается все это время каждая мышца моего тела была натянута, как тетева.
В вигваме пахнет костром, кожей и травами. Невероятно уютно, несмотря на скромное убранство.
Я все ещё удивляюсь проницательности старушки, сразу поняла, что внучек не из благородных, пока не подхожу к зеркалу над стареньким кедровым комодом.
— Ого, — не узнавая своего отражения застываю я.
У левого глаза растёкся бардово-коричневый кровоподтёк. При виде крови, мне резко становится дурно. Тошнота накатывает грузной волной. Старушка понимая, что я на грани обморока заботливо усаживает меня на маленькую кровать.
— Приляг, Амо, я дам тебе отвар для восстановления сил. Ты истощена.
— Вы знаете, как меня зовут? — почти в полуобморочном состоянии спрашиваю я.
Индианка не отвечает. Заваривает травы, что-то смешивает, добавляет ещё. Наконец подносит мне и строго проговаривает:
— Пей залпом.
Несмело пью. Горькая противная жидкость растекается по горлу вызывая сначала жуткий кашель, потом жжение в желудке.
— А теперь поспи.
Укладывает меня укрывая толстым пуховым одеялом. Заботливо гладит спутавшиеся волосы.
Я целое долгое мгновение чувствую себя пятилетней девочкой. Подбородок дрожит, глаза закрыты, но слёзы все равно текут на подушку.
Мудрая индианка делает вид, что не замечает, как я отчаянно шмыгаю носом чтобы остановить поток слез. Получается плохо, сердце ноет от тоски, меня сладкой пеленой окутывает родной запах бабушки Мискодит.
****
— Нет, нет, вы не посмеете! — доносятся ужасающие женские возгласы, — Вы не отниметесь ее!
Я со всех ног срываюсь на крик.
Но стоит войти в вигвам, как крики стихают, им на смену приходит истерический детский плач.
Вокруг ни души.
В воздухе витает гнетущий запах опасности от которого волосы на теле встают дыбом. Плач разрывающимся эхом заполняет затхлое жилище, пока я не нахожу знакомый ониксовый медальон, что небрежно валяется в углу.
Я по обыкновению надеваю его на шею, забиваюсь в дальний угол чтобы остаться в тени незамеченной. От сырости и непонятной вони ком в горле. Я безуспешно пытаюсь выровнять дыхание чтобы кишки не вывернуло наружу. Но тяжелая атмосфера свинцом висит над моей головой вынуждая произносить знакомые с детства слова, как по наитию:
— Апэл Лесли Демоне Алаид….. Апэл Лесли Демоне Алаид…
Передо мной тот час возникает образ бабушки Мискодит. Я впервые вижу ее в индейском одеянии и с длинными косами. Моя изящная бабушка протягивает руку в немом приглашении. Я не задумываясь срываюсь с места и послушно вкладываю свою ладонь в ее.
Мы летим окутанные дымкой минуя леса и горы куда то высоко. Оказываясь на самой вершине бабушка широким жестом заставляет обратить внимание на все, что нас окружает:
— Научись черпать силу, она кроется внутри, — и дотрагиваясь указательным пальцем до медальона растворяется в небесах.
«Помни, Амо, человек тоже животное, только умное»— заполняется ее эхом пространство.
Глава 18
На языке горький привкус разочарования. Я несмело открываю один глаз, затем второй. Действительно сон, просто ярче обычного, острее ощущалось присутствие неведомых сил.