Я оглядываюсь вокруг, сверкающая надпись исчезла. Вместе с ней и медальон. Нет!
Проблемы, словно тот самый вихрь сносят меня с ног.
Ещё раз внимательно, низко наклоняя свечу к темным углам обхожу каждый миллиметр игрушечного по размерам жилища.
«Они буквально сквозь землю провалилось!»
Очень подобающее сравнение.
Я не верю.
Колени встречаются с землей. Гулящая волна боли от ступней до ягодиц заставляет сжаться. Одной рукой вожу по сырой шероховатой земле в надежде, что глаза меня обманывают.
Но нет, ничего кроме пыли и крошек глины под руки не попадается.
Мечты ломаются, как сухие еловые ветки с хрустом и болью.
— Амо, ты неудачница, признай это….
Грустный смешок бьет по ушам.
Ну я хотя бы нахожусь в дали от обезумевшего племени. Чем не причина для радости?
Судя по всему, даже вождь Вихо не очень хочет связываться с ними. Как смириться с тем, что Медальон снова выскользнул из моих рук?
Прозрачные алмазы сами катятся по щекам, оставляя мокрые точки на тонкой ткани платья.
Я планировала, что камень вождей станет разменной монетой— билетом в обратную жизнь. И ведь удалось договориться, не сегодня, завтра я бы вдохнула сладкий запах свободы.
Руки дрожат от обиды и боли, зубы стучат от бессильной злобы.
Ставлю свечу на стол и безжизненно впиваюсь взглядом в пляшущий язычок.
— Прости. Я так легко согласилась расстаться с тобой, что ты сам решил покинуть меня. Прости…
Пламя вдруг трещит яркими искрами, они летят обжигая чернотой деревянный стол. На стене отражая незатейливые фигуры.
Вперёд — назад. Вперёд- назад, словно маятник.
Я сгорбившись, будто не молодая девушка, а старуха, что одной ногой в могиле — встаю. На другом конце стола, за угол уцепился шнурок. Отцепляю.
Да и не шнурок это вовсе, а медальон!
Камень молчаливо покачивается, как бы насмехаясь надо мной.
Он давно утратил свой магический блеск, но как оказался подвешенным на столе, остаётся загадкой.
Я прижимаю оникс к губам, он как всегда отвечает тёплом.
— Прости, — ещё раз шепчу ему.
Закрепляя на ходу медальон, я делаю последнюю попытку отыскать злосчастный «фантик».
Пропал.
Я плюхаюсь на землю.
Невероятно греет душу мысль, что кто-то в неразумном племени печётся обо мне не меньше бабушки Мискодит — записка с ритуальной подсказкой, гениально.
И правда, Когда есть малейшая поддержка извне, человек перестаёт чувствовать себя безнадежно одиноким, я не исключение.
Возможно, я не владею силой медальона полностью, но теперь нас с ним связывает ещё одно звено— щит.
— Как, скажи на милость, мне с тобой расстаться после этого?
Сдержанный стук отвлекает от мук выбора. Я несмело покосившись на дверь замираю в ожидании..
Немного погодя постукивание повторяется, на сей раз более требовательно, словно пришедший теряет последние капли терпения.
— Да? — отзываюсь, заранее подозревая, кто мой «незванный» гость.
В шатёр входит хмурый Точо, с видом прискорбным, как никогда.
Нехотя цедит:
— Бабушка просила передать!
— Как у такого бездушного человека, может быть такая милая, заботливая бабушка? Признайся, тебя подкинули? — невинно хлопаю глазами.
Точо в недоумении приподнимает бровь, наверное, до глубины души ошарашен внезапным вниманием к своей скромной персоне.
— Ешь, — как можно жёстче произносит.
Я откровенно разглядываю его с ног до головы, все тот же неотесанный хам. Тем не менее, меня восхищает с каким почтением индейцы относятся к старшему поколению, даже этот изуродованный головорез ропщет перед хрупкой старушкой.
«Что это? Трепет? Любовь? Уважение? Что заставляет напрочь прогнивших людей, так круто перевоплощаться, когда речь идёт о близких?»
Скорее всего, ответы на эти вопросы я ищу не в том месте.
Не злому и насилием пропитанному индейцу же их задавать. У него это скорее инстинктивно происходит, на любовь такие типы не способны.
Устав от моего откровенного молчания Точо, ставит маленький глиняный горшочек с вытянутой крышкой на пол, и захлопывает за собой полог, вновь ограждая меня от остального мира.
Я только завидев Точо с «передачкой» на пороге приняла решение отказаться пробовать что бы там ни было внутри, но ноздри дразняще щекочет невероятно аппетитное благоухание. Тёплое. Густое.
Аромат притягивает и отдаётся в каждой клеточке мозга опьяняющими удовольствием.
Обещая взглянуть лишь глазком, я приоткрываю содержимое горшочка наполовину.