Я, как мне кажется, в последний раз набираю в легкие воздух и до боли в висках зажмуриваю глаза.
— Давай же, не тяни! — отчаянно кричу, давясь словами.
Глыба будто только и ждала моей команды. Он мигом сгребает меня с пола и направляется к выходу. Я физически ощущаю безграничную силу незнакомца, содрогаясь от ужаса пытаюсь смириться с неизбежным.
Но по настоящему страшно становится, когда у входа я вижу окровавленное лицо Точо. Он лежит на холодной земле, как тряпичная кукла с завязанными в тугой узел над головой руками.
Я начинаю неистово вырываться из цепких лап чудовища. Глаза расширяются, паника накатывает и каждая ее волна сильнее предыдущей.
Если я до этого жаловалась, что нахожусь среди неотесанных умалишенных индейцев, то куда тащит меня этот языческий черт?
Он отрицательно качает головой, как бы заверяя, Точо он не убил.
«Максимум изуродовал его и так уродливое лицо»— проносится в голове.
Мне не жаль индейца. Он мучал меня не меньше все эти дни, но если выбирать, я выбрала бы остаться с ним.
Чудовище в маске резко мотнув головой, словно его кто то позвал переходит на бег и тут я понимаю, что судьба кидает меня в очередное болото, из которого я, тем более, не выберусь.
Мы ныряем в самую глубь леса.
Я успеваю отметить, что исчадье ада невероятно вынослив и хорошо ориентируется в полумраке, умело петляя перед каждым препятствием. Мы без передышки бежим минут десять. Сначала с бешенной скоростью, так что ветер свистит в ушах, а перед глазами только и успевают, что мелькать деревья залитые первыми рассветными лучами. Складывается впечатление, что мы вовсе не бежим, а несёмся на сверхскоростном поезде куда то вдаль.
Вдруг мужчина резко останавливается на ходу ставя меня на ноги. Тяжело дышит и ругается в слух:
— Черт, я их больше не слышу.
Я в ту же секунду внутри что-то отрешённо надрывается— моя истерзанная сомнениями душа. Я торопливым движением срываю чудовищную маску, боясь поверить в собственную иллюзию.
И мозг, буквально взрывается мелкими конфети!
Глава 32
До меня постепенно доходит смысл бабушкиного послания «Ninimushta» дословно переводится, как милый друг.
— Ты? — все ещё не веря собственным глазам спрашиваю я, — Но как? Ты же…
— Умер? — приподняв бровь, чуть ли не насмехается он.
Исступлённо киваю не в силах собрать вихрь мыслей в голове и выдать, хоть пару связных слов.
— Иногда и глазам верить нельзя.
Я с визгом бросаюсь ему на шею:
— Жив, жив, жив. Мэкхья, ты жив!
От неожиданности мужчина пошатнулся, но все же устоял на ногах.
Потом медленно опустил меня на землю.
Я снова посмотрела на его одежду, он должно быть промёрз до костей.
— Одежда не высохнет в такую сырую погоду.
— У нас есть проблема посерьёзнее. Духи в очередной раз подводят меня. Никогда не хотел иметь с ними дело, — кажется он готов излить все негодование, но кротко переводит дыхание и обреченно признаёт, — Я без понятия куда идти дальше, эта местность мне не знакома.
— А как ты вообще сюда попал? — все еще задыхаясь от восторга интересуюсь.
— Искал тебя.
— Но как? Если ты не знаешь этот лес, получается ты нашёл потайной вход?
— Именно. Индейцы, примерно знают, кто в какой местности обитает. Чтобы не пересекаться, — поясняет он, — духи привели меня прям к входу, и в очередной раз…… замолкли, — зло поглядывает куда то в сторону неба, — я шарил в кустах, как енот в мусорном ведре, пока не увидел кусок серой материи. Если бы твоя соседка Дорис, при мне одежду тебе не вручила, я бы в жизни не вспомнил, что твоё.
Я восторженно хлопаю в ладоши. Какой же он сообразительный!
— Дождавшись ночи, отодвинул валун, за ним хилый охранник в маске, так ещё и с копьем.
Испуганно вскидываю брови.
— Ради вида стоит, а сам негромко посапывает. Перед тем, как отправить его в царство младшего брата смерти, расспросил на счёт тебя. Замаскировался, — брезгливо откидывает маску в сторону.
— А потом?
— Про трусливого индейского пса, ты сама знаешь.
— Боже! — лишь выдыхаю я, — и что нам теперь делать? Они ведь скоро найдут нас.
Не успеваю я закончить фразу, как слышу громкий грохот, будто земля передаёт нам сигнал, что ждать беды.
Мы быстро переглядываемся вдруг отчётливо понимая, что в этой чаще леса нам не остаётся ничего, кроме, как бежать куда глаза глядят.
Не самое верное решение, но единственное.