Гермиона обвила его плечи цепкими руками и приобняла длинными стройными ногами мужской торс. Они задыхались и тонули в бесконечном глубоком поцелуе, пытаясь проникнуть в самую суть друг друга. Медальон прижигал его кожу, давя на спину между сомкнутыми лопатками.
— Гарри, я никогда… — взволнованно прошептала она, вынырнув из плена его требовательных губ.
— Я тоже, Герми… Мы оба девственники, — он нежно приложил ладонь к ее пылающей щеке, заглядывая в расширенные зрачки. — Мы сделаем это в первый раз вместе. Ничего не бойся, слышишь, — его теплые зеленые глаза смотрели на нее с искренним обещанием. — Я буду нежен, ты мне доверяешь?
— Да, Гарри, — она поцеловала его в краешек рта. — Я верю тебе больше, чем кому-либо на свете.
Он накрыл ее своим телом, прижавшись плотнее и дав ей явно почувствовать, как отвердел его возбужденный до предела член. Гарри усеял горячими поцелуями ее шею и плечи, плоский живот и округлую грудь с набухшими сосками. Тая под его губами, она с каждой минутой дышала все тяжелее, прерывисто всхлипывая от долгой телесной пытки. Он прикусил один розовый сосок, а второй сдавил пальцами, потягивая и сжимая шершавыми подушечками. Следом властно обхватил ее упругую грудь, сминая в руке мягкую плоть. Девушка вскрикнула и выгнулась навстречу его пульсирующему горячему фаллосу.
— Боже! — не выдержала Гермиона, в ее нечеловеческом вопле рычала звериная сущность. Она начала судорожно двигаться, скользя влажной промежностью вдоль ствола его затвердевшего члена.
— Ты хочешь этого? — он вдавил основание пениса между ее ног, отправляя мощные конвульсии по их истомленным телам. — Хочешь, чтобы я был твоим первым?
— Пожалуйста… — она почти умоляла, нетерпеливо извиваясь под ним и вцепляясь ногтями в широкую спину.
— Скажи это, Гермиона! — требовательно прохрипел Гарри. Он хотел услышать из ее уст, что она никогда не будет жалеть о содеянном и винить его в этом головокружительном грехопадении.
— Я хочу! — вырвалось из ее рта, и жгучее дыхание опалило его шею. Она тянулась к нему всем существом, их разгоряченные потные тела сплетались все теснее. — Хочу тебя, Гарри Поттер!
Он прикоснулся к ее гладкому лобку неумелыми пальцами, скользнул по клитору, и она простонала. Поймав волну, прошелся по ее напряженному бугорку снова, массируя и надавливая так, как подсказывало ему звериное нутро. С каждым его движением она выгибалась все больше, неистово откидывая голову и до боли царапая его спину, побуждая его продолжать ласки громкими стонами. Он обвел ее половые губы по контуру и окунул указательный палец в горячее лоно. Она была готова, он понял это по тому, как влага переполняла ее, вытекая наружу.
Гарри вновь навис над ней, целуя в покрасневшие щеки и раздраженные от трения губы, подхватил ее сильной рукой под ягодицы, подстраивая под себя. Провел крепкой головкой по ее промежности, словно предупреждая о готовности, и резко вошел, чуть остановившись от ее рваного крика. Она прильнула к нему, насаживаясь на пульсирующий член, притягивая ближе к себе сильное мужское тело.
Он погрузился в нее глубже, вызывая громкие стоны и активную ответную реакцию. Гарри набирал темп с каждым толчком бедер, продавливая под себя ее податливое тело. В порыве безудержной страсти они инстинктивно слились воедино, закрыв глаза и двигаясь в унисон. Он чувствовал, как напряжение растет и ширится в нем, поднимаясь из паха и раздирая грудную клетку ревущим зверем, которого она разбудила.
Дойдя до предела, он зарычал и бурно излился в нее горячим семенем, услышав ее ответный надрывный вскрик, когда она сжалась вокруг его члена и задрожала в мелких конвульсиях. Словно разрыв бомбы между ними, словно сама преисподняя разверзлась под их телами и утянула любовников в кромешное пекло. Они утонули в потоке наслаждения и боли, смешавшись в едином вихре и распадаясь на мелкие атомы.
Любовники так и не разомкнули сплетенных конечностей, спустя десять минут он все еще был в ней, остывая и приходя в себя. Гермиона не двигалась, и только ее неровное дыхание напоминало, что это не сон.
Они пролежали так молча полчаса, и Гарри накрыл их одеялом, чувствуя, как влажное тело начинает замерзать.
— Все в порядке? — осторожно спросил он, вкладывая в этот вопрос все свои страхи и неуверенность в том, что они поступили правильно.
— Да, все замечательно, — удовлетворенно ответила она, рисуя пальцем волнистую линию на его подбородке, покрытом щетиной.
Он с облегчением выдохнул.
Это их общий грех. И они оба признали и приняли его.
Возможно, когда-нибудь Рон вернется. Гарри почти уверен в этом, так было всегда на протяжении семи лет их дружбы. Уизли злился, завидовал, дулся, как ребенок, бросал его посреди беды, но потом всегда возвращался, поджав хвост. И так случится вновь.
Но теперь все иначе. Между ним и Гермионой.
Однако никто не должен знать их маленький интимный секрет.
— Мы никому не скажем об этом, — прошептал он ей на ушко, невесомо прикасаясь к мягкой мочке губами.
— Я сохраню эту тайну в своем сердце, — кивнула она.
Навсегда…