- Слава Богу! Наконец-то я слышу похвалу из твоих уст!
- Я сегодня в хорошем настроении, мамочка!
- Нет уж, уволь! Предоставь папе быть в хорошем настроении, когда ему этого хочется. А ты должна быть веселой всегда.
- Почему?
- Потому что ты еще дитя.
- Может быть... но сегодня я в очень хорошем настроении! А ты, мамочка?
- И я тоже, если ты мне его не испортишь.
- Я же тебе говорю, мама, что сегодня праздник.
- Ольгуца, я тебе уже сказала, что нет!
- Я верю... но как будто бы он есть!.. Моника, ты переоденешься или останешься в новом платье?
- Оставь Монику в покое! Почему ты хочешь, чтобы она переоделась?
- Я не хочу! Напротив, я бы удивилась, если бы... Мамочка, взгляни на меня!
- Что ты хочешь?
- Я? Ничего. Только чтобы ты посмотрела.
- Ну, я смотрю.
- Не в глаза! Посмотри на меня так, как ты смотришь, когда мы идем в театр... Огляди меня.
- Ну и что?
- Ты ничего не видишь?
- Я вижу, что ты запачкала платье! И когда ты успела?
- Вот!.. Когда успела?.. Ты знаешь, Моника?
- ...
- И я тоже не знаю!.. Мамочка, разве хорошо, что у меня запачкано платье?
- Жаль платья!
- А меня не жаль?
- Почему ты его запачкала?
- Я?
- А кто же?
- Оно само. Вернее, суп.
- Ольгуца!
- Ты хочешь меня наказать, мамочка?
- Пожалуйста, объясни, чего ты хочешь?
- А ты мне дашь?
- Скажи что?
- Я ничего не прошу. Но зачем мне запачканное платье? Я не хочу ходить в грязном платье.
- Можешь не продолжать! Я все поняла... Ты увидела в шифоньере новое платье.
- Да, когда ты вынимала платье Моники, - привела Ольгуца диалог к победному концу.
- Ольгуца, зачем ты говоришь неправду?
- Я не говорю неправду.
- Постой... Ведь ты не знала, что я сшила тебе новое платье.
- Знала.
- Тогда зачем ты говоришь, что увидела его только теперь?
- Потому что только теперь я увидела, что оно готово.
- Ты хочешь его надеть?
- Я?.. Только примерить... как и Моника.
- Хорошо! Твоя правда. Только, пожалуйста, ответь мне прямо на мой вопрос.
- Хорошо.
- Ты хотела надеть новое платье, так ведь?
- Да, - осторожно подтвердила Ольгуца.
- Тогда почему же ты не сказала мне прямо: "Мама, пожалуйста, надень на меня новое платье"?
- Потому что ты бы не согласилась.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. Ты бы ответила, что сегодня не праздник и что я его запачкаю.
- Ольгуца! Ольгуца! Скажи, откуда в тебе столько лукавства?
- ...
- Не хочешь говорить?
- Я просто не знаю!
- Вот видишь, Ольгуца!
- Может быть, ты знаешь, мамочка?
- Давай, я одену тебя.
- Ага!
Дэнуц заглянул в гостиную и тихо затворил дверь. Моника этого не заметила.
- Хм!
Он следил через замочную скважину за Моникой, которая гляделась в зеркало.
- Хорошо!
В третий раз повторилось то же самое.
- Браво!
И в четвертый раз.
Так, значит, Моника смотрится в зеркало! Моника-умница, Моника-разумница, Моника... смотрится в зеркало. Дэнуц тоже смотрится в зеркало, но ведь он мальчик! Так, значит, Моника...
"А ты подглядываешь в замочную скважину!"
"Это другое дело!" - молча ответил Дэнуц на свою дерзкую мысль.
И, чтобы доказать это, стремительно вошел в гостиную. Моника глядела в окно.
- Хм!
- Тебе не жарко, Дэнуц? - встретила его Моника, всегда готовая служить ему.
- А тебе какое дело? Не приставай!
- Я тебе что-нибудь сделала, Дэнуц?
- Только попробуй!
- Я тебе ничего плохого не делаю, Дэнуц.
- Ты что, боишься?
- Я не боюсь, Дэнуц... "Мне очень жаль тебя, потому что Ольгуца тебя преследует", - мысленно произнесла Моника, краснея, словно маков цвет.
- И тебе не страшно? - с вызовом спросил он.
- Нет... А почему мне должно быть страшно?
- Тогда почему ты не лезешь в драку?
- Я никогда не дерусь, Дэнуц!
- Не хочешь, чтобы тебя побили?
Моника вздохнула... Жаль черного платья!.. И зачем она надела синее?.. Жаль! Да! Жаль!
- Молчишь?
- Ты не прав, Дэнуц! - покачала головой Моника.
- Зато ты права!
- Дэнуц, не говори так!
- Иди и нажалуйся на меня!
- Я не ябеда.
- А ты смотрелась в зеркало! - победоносно ответил Дэнуц, пальцем указывая на зеркало.
- Это правда. Tante Алис сказала мне, чтобы я посмотрела на себя в зеркало, и я посмотрела...
- Ээ! Я знаю, что я говорю!.. Скажи еще что-нибудь!
- ...
- Скажи, зачем ты смотрелась в зеркало?
Моника потупилась, сердце у нее отчаянно забилось...
- Потому что никого не было, потому что ты прячешься ото всех, потому что ты притворяешься!
Как хотелось Дэнуцу, чтобы Ольгуца слышала, как много и хорошо он говорит... Какое бы это было великое счастье!.. А может быть, Ольгуца подслушивает за дверью?
- Ну, скажи что-нибудь еще. Не хочешь? Нечего смотреть в сторону! Говорить-то легче всего!
Моника плакала, с закрытыми глазами слушая, что он говорит.
Дэнуц направился к двери... Тут ему больше нечего было делать... Он остановился на пороге, ожидая провокации. Он расставался с Моникой, как расстаешься с успехом: ему было грустно.
"Дэнуц на меня сердится!.. Ну, если так..."
Слезы ожесточили ее. Она крепко сжимала в руках платок, а соленые капли падали на ее новое платье.
Госпожа Деляну отступила на два шага...
- Ольгуца, стой спокойно!
Ольгуца стояла как вкопанная, словно опасаясь, что новое платье в этот торжественный миг может облететь, как прекрасный куст цветущего шиповника. Госпожа Деляну выражением лица с напряженным лбом и сощуренными глазами напоминала молодого генерала, объезжающего войска накануне сражения; скульптора перед отправкой статуи в Салон; влюбленного с первым письмом в руках, перед тем как опустить его в почтовый ящик; даму перед зеркалом, которая собирается надеть бальную накидку...
- Можешь поблагодарить меня!
- Merci, мамочка! - выдохнула Ольгуца, испытывая благодарность за доброе слово больше, чем за платье.
Один-единственный недостаток, и платье тут же оказалось бы на операционном столе!
- Иди, я тебя поцелую, Ольгуца.
Ольгуца принадлежала госпоже Деляну. В этом была награда!
- Пойди к папе, пусть и он на тебя посмотрит.