Российская модель регулирования интернет-пространства не напоминает ни китайскую, ни европейскую или американскую. Механизмы, используемые для контроля контента в этом интернет-пространстве, являются скорее продолжением средств, которые используются в традиционных СМИ.
В развитии российского Интернета можно выделить две волны: 1990-е гг., когда, по словам практика и теоретика сетевых СМИ Ивана Засурского, «складывалась новая медийно-политическая система» — медиа вышли из-под партийного регулирования и стали зависимы от корпораций и олигархических кругов (скорее, отражали коммерческие интересы групп, которые ими владели), и 2000-е гг., когда после призыва В. Путина освободить медиа от влияния олигархии, традиционные СМИ подпали под влияние государства.
Условно можно выделить три категории по осуществлению контроля над Интернетом: препятствия по осуществлению доступа (блокирование приложений, установление барьеров для доступа, регулирование инфраструктуры), цензура контента (фильтрация, цензура, самоцензура) и нарушение прав пользователей (преследование по закону, надзор). Для России релеванты как раз два последних блока.
Государственные ограничения затронули потоки информации и диктуют определенную повестку дня. «Любое влияние, накладываемое на прессу, распространяется и на веб-пространство»[236]. Повестку дня в России по-прежнему определяют традиционные СМИ, широко распространяется точка зрения о ненадежности интернет-контента (его часто приравнивают к «желтой прессе»). Если в России новость озвучивается с экрана телевизора, то доверие к ней зашкаливает, если же она появляется в Интернете, то приравнивается к сплетне.
По данным ФОМ, в России 62% граждан больше доверяют государственным СМИ и лишь 16% — негосударственным. 54% считают, что существуют проблемы и темы, информацию о которых допустимо искажать в государственных интересах, 72% полагают, что есть проблемы, при освещении которых допустимо умалчивать информацию в интересах государства[237]. Ситуацию осложняет и то, что многие российские электронные СМИ являются не самостоятельными изданиями, а интернет-версиями печатных, что не способствует росту доверия к Интернету как к источнику информации (рис. 14).
В отношении российского интернет-пространства применяются в последнее время и законодательные шаги. Так, Премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал постановление, согласно которому Роскомнадзор получил разрешение проверять переписку пользователей в социальных сетях. Отмечается, что эти меры были приняты в рамках «антитеррористического» пакета[238]. Согласно постановлению, проверки могут проходить без разрешения прокуратуры, а поводом для проверки может стать обращение правоохранительных органов.
Рисунок 13. Доверие к СМИ, Россия
Источник: О средствах массовой информации // Фонд общественное мнение. 2014. 27 марта. Режим доступа: http://fom.ru/SMI-i-intemet/11427
Федеральное Собрание также одобрило ряд изменений в Закон «О СМИ» — введена обязательная регистрация блогов с аудиторией свыше 3000 человек (т.е. на них распространяются те же ограничения, что и на традиционные СМИ), аналогичные обязательства распространяются на сайты с посещаемостью свыше 1000 посетителей в день (в этом случае портал должен быть зарегистрирован как СМИ).
Если обратиться к российским социальным сетям и той аудитории, которую они собрали вокруг себя, то интерес представляет исследование, посвященное роли сети «Твиттер» в политической жизни России (на момент проведения исследования, аудитория «Твиттера» насчитывала около 2 млн пользователей)[239]. Оно базируется на более чем 50 млн русскоязычных «твитов», которые были собраны в период с марта 2010 г. по март 2011 г. На их базе была создана «карта», состоящая из основных кластеров, одним из которых является политический.
В этом политическом кластере были выделены 7 наиболее заметных тем: «демократическая оппозиция», «проправительственная молодежь», «внесистемная оппозиция», «Тверская и Ивановская администрации», «Эхо Москвы» и «текущие события». Так, в подкластере «демократическая оппозиция» обсуждались (в основном, москвичами) темы Химкинского леса, протестных настроений, разгона митингующих на Триумфальной площади. Обсуждение этих тем часто имело перекрестные ссылки на такие оппозиционные издания, как «Новая газета» или портал «Свобода слова».
236
Ognyanova K. Careful What You Say: Media Control In Putin’s Russia — Implications for Online Content. // University of Southern California Annenberg School for Communication, University of Southern California, 2010. Vol. 1, Issue 2. URL: http://www.igi-global.com/article/careful-you-say/43597
237
О средствах массовой информации // Фонд общественное мнение. 2014. 27 марта. Режим доступа: http://fom.ru/SMI-i-intemet/11427
238
Роскомнадзору разрешили проверять переписку россиян в соцсетях // Газета. ру. 2015. 15 апреля. Режим доступа: https://news.mail.ru/politics/21704085/?frommail=1
239
Kelly J. Mapping Russian Twitter / Kelly J., Barash V., Alexanyan K., Etling B., Faris R., Gasser U., Palfrey J.; Berkman Center Research Publication. Harvard, 2012. № 2012-3. URL: https://cyber.law.harvard.edu/sites/cyber.law.harvard.edu/files/Mapping_Russian_Twitter_2012.pdf