Часть полученной нами помощи от местной отрасли и правительственных источников, отражает растущее признание важности исследования в устанавливании терминов диалога о принуждении. Неизбежно, сила в торговых переговорах — отчасти содержание того, кто формирует доказательную базу, на которой построены претензии и встречные требования.
В настоящее время, эти местные усилия были, самое большее, перестрелками вокруг главного сюжета — быстро возрастающих глобальных потерь. И на протяжении большей части прошлого десятилетия, этот сюжет принадлежал BSA. До 2010 года потери, о которых сообщает BSA, были на порядок большими величинами, чем аналогичные показатели из любой другой отрасли авторского права, и они соответственно доминировали в обсуждениях воздействия пиратства на экономику. В 2003 году BSA заявил в своих претензиях о $29 миллиардах глобальных потерь.[14] К 2008, он требовал $53 миллиарда. Большая часть этого роста была приписана быстрому освоению компьютеров в развивающихся экономиках. Темпы освоения в России, например, составляли в среднем 50 % ежегодно в период между 2003 и 2008 годами, обеспечивая некоторые обстоятельства для заявлений, что российские потери от пиратства повысились с $1,1 миллиардов в 2003 до $4,2 миллиардов в 2008. Полные уровни пиратства, тем не менее, колебались приблизительно на 40 % с того момента, когда этот раунд исследований начался в 2003 — стабильно относимый BSA к смещению уменьшений в нарушении авторских прав на программное обеспечение в развитых странах.
Со своей стороны MPAA заявлял о $6,1 миллиардов потерь американских студий в 2005 году — последнем году, когда он отчитывался. Затем подоспел RIAA с заявлением о $5 миллиардах общих потерь компаний грамзаписи, манипулируя законами США. Отрасль развлекательного программного обеспечения заявила менее прямую претензию, а именно, что стоимость на улице пиратских игр в 2007 насчитывала $3 миллиарда (без учета интернет загрузок, при использовании розничных цен она могла бы приблизиться к уровню BSA).
Большие промышленно развитые страны со средним доходом почти всегда широко представлены в этих списках. Российские потери нарушения авторских прав на программное обеспечение в 2008 ($4,2 миллиарда) были превзойдены только Китаем ($6,6 миллиардов) и самими Соединенными Штатами ($9,1 миллиардов); бразильские потери тянут примерно на два с половиной миллиарда долларов ($1,64 миллиарда).[15] Соединенные Штаты также следовали впереди в потерях от пиратства фильмов в сумме приблизительно $1,2 миллиарда (согласно сообщению 2005 MPAA), сопровождаемые Мексикой с суммой $480 миллионах (места 3–6 заняли Соединенное Королевство, Франция, Россия и Испания). Появление стран высокого дохода в этом ранжировании потерь отражает, в общем, их намного более крупные внутренние рынки, в которых сравнительно низкие проценты пиратства могут все еще сгенерировать высокие потери в деньгах.
Все в большей степени прямые убытки оказываются только отправной точкой этого разговора. В недавних исследованиях также начали оценивать более широкое воздействие пиратства на национальные экономики, основываясь на потерях вторых и третьих фирм, зависящих от авторского права, начиная от музыкальных магазинов вплоть до служб безопасности при постановке фильма. Этот подход был объединен в серии исследований, проведенных Стивеном Сивеком в 2006–2007 от имени нескольких главных отраслевых ассоциаций. Используя официальные экономические мультипликаторы США (RIMS II) для различных отраслевых секторов, Сивек утверждал, что $5 миллиардов потерь индустрии звукозаписи США фактически представляли потерю $12,5 миллиардов в экономике США (Siwek 2007a). Прямые убытки $6 миллиардов в индустрии кино означали полную экономическую потерю $20,5 миллиардов (Siwek 2006). Общая потерянная продукция экономики США от пиратства в аргументации Сивека составляла приблизительно $58 миллиардов в 2007 (Siwek 2007b).[16]
14
Согласно выдаваемым BSA сведениям ущерб оставался примерно устойчивым в период конца 1990ых и начал 2000-ых годов и достиг $11 миллиардов в 2002. В 2003 году BSA пересмотрел сой список отслеженного программного обеспечения, включив туда Windows Microsoft и много потребительских приложений, удвоивших размер его рынка программного обеспечения и затрудняющих сравнение с более ранними исследованиями. Ущерб, о котором дают сведения, сразу скачкообразно увеличился, а затем начал увеличиваться примерно по 30 % ежегодно, аппроксимируя темп прироста глобального рынка программного обеспечения. В 2009, в контексте глобального спада, озвученная стоимость пиратского программного обеспечения немного уменьшилась к $51,4 миллиардам (BSA/IDC 2010b).
15
Неравное воздействие глобального спада и изменения в определении потерь по BSA (обсуждаемые позже) делают 2008 лучшим представителем тенденций прошлого десятилетия, чем 2009. Например, в 2009 согласно поданным сведениям в России ущерб упал с $4,2 миллиардов до $2,6 миллиардов, потери в Индии от $2,7 миллиардов до $2,0 миллиардов, в то время как в Бразилии потери поднялись от $1,6 миллиардов до $2,2 миллиардов, а в Мексике — от $820 миллионов до$1 миллиарда.
16
В достижении этого числа, Siwek обошел фактическое взаимно-однозначное отношение замены BSA между пиратским программным обеспечением и потерянными продажами и вместо этого, кажется, обесценил оценки потерь BSA на 50 %-60 %. То же сделали консультанты TERA в подобном исследовании для Европы в 2010.