По нашему представлению, эта узость все более и более контрпродуктивна для всех сторон, от правительств развивающихся стран и потребителей до интересов авторского права, ведущих глобальные дебаты о принуждении. Отказ задать более широкие вопросы о структурных детерминантах пиратства и целях большего принуждения предопределяет интеллектуальные, политические и, в конечном счете, социальные издержки. Мы готовы доказать, что они особенно высоки в контексте честолюбивых новых инициатив по национальному и международному принуждению, включая ACTA — торговое соглашение против подделки, недавно завершенное Соединенными Штатами, Европейской комиссией и горсткой других стран.
Более конкретно об этих ограничениях, мы видели мало свидетельств — и всего несколько заявлений — о том, что акции принуждения на данный момент вообще оказали какое-либо влияние на полную поставку пиратских товаров. Наша работа предлагает, скорее, что пиратство драматически росло в нескольких измерениях за прошлое десятилетие, ведомое описанными выше внешними факторами: высокими ценами медиа, низкими местными доходами, распространением технологий и быстро изменяющимися потребительскими и культурными практики.
Дебаты также известны своей нехваткой обсуждения эндшпиля: того, как расширенное принуждение, направленное то ли против пиратства в Интернет в форме предложенных законов «с тремя штрихами» или физического пиратства в форме более сильной охраны, значительно изменит эту основную динамику. Многие размышления на долгосрочную перспективу в этих дебатах включает надежды, что со временем образование построит более сильную «культуру интеллектуальной собственности». Мы не видим свидетельства появления этой культуры в нашей работе или в многочисленных предметных потребительских обследованиях общественного мнения. И при этом мы не видели попыток деятелей отрасли четко подать вероятные точки отсчета для успеха или желательных пределов по расширению уголовной ответственности, мощности принуждения и государственных инвестициях. Сильная морализация дебатов затрудняет такие компромиссы.
Возможно, самое важное то, что мы видим слабую связь между этими дебатами о принуждении к соблюдению прав и более масштабной проблемой содействия богатым, доступным, легальным рынкам культуры в развивающихся странах — проблемой, мотивирующей нашу работу. Ключевой вопрос доступа к медиа и легализации рынков медиа, как мы его видим, меньше относится к принуждению, чем к созданию конкуренции в низком сегменте рынков медиа — в массовом рынке, который в значительной степени отдан пиратству. Мы принимаем это как самоочевидное, в этом пункте, что DVD за $15, CD за $12 и копии Microsoft Office за $150 не предназначены быть частью всеобъемлющих правовых решений — и фактически, мы находим это представление общим местом в самой отрасли. Выбор, перед которым мы оказываемся, отнюдь не между высоким уровнем пиратства и низким уровнем пиратства для товаров медиа. Он между рынками с высоким уровнем пиратства при высоких ценах и рынками с высоким уровнем пиратства при низких ценах. Вопрос публичного порядка, по нашему представлению, как эффективно переместиться от одного к другому. Тогда вопрос о принуждении в том, как поддержать легальные рынки для товаров медиа, не препятствуя этому переходу.
Проект по медиа пиратству был создан в 2007, чтобы открыть разговор об этих проблемах. В основном этот проект — исследование нарушений авторских прав на музыку, фильмы и программное обеспечение в развивающихся экономиках, а также многонациональных и местных правоприменительных полицейских акций по борьбе с ними.[3] Первичные вклады в это сообщение — исследования по странам — Бразилии, Индии, России и Южной Африке — ключевым полям битвы в войнах против пиратства и частых противовесах господству США и ЕС в международной политике. Отчет также включает более короткие исследования Мексики и Боливии, привлекая работы отдельных ученых, чьи интересы ориентированы к большему проекту.
3
Из-за нашего главного интереса к цифровому переходу на изучаемых нами рынках, в этот отчет вошли только краткие заметки о современном книжном пиратстве. Современное книжное пиратство в большинстве стран сконцентрировано на рынке учебников и еще не является областью, в которой цифровой сбыт и цифровые потребительские практики играли бы большую роль. По мере роста мировых рынков ноутбуков и электронных считывающих устройств, при быстром изменении, и книжное пиратство займет очень важное место в этих обсуждениях.