Положим, прогрессивные идеи с неизбежностью вызывали консервативную реакцию, ибо новый гуманизм далеко не всем был по душе. Так, Ринальдо дельи Альбицци, надменный предводитель партии старых олигархов, презирал это современное течение, видя в нем подрыв основ и покушение на религиозные ценности. Пусть даже его поддерживают многие священники и прелаты. Новая налоговая система — опись имущества, — автором которой считался отец Козимо, все сильнее била по материальным интересам старых семей, и они были преисполнены решимости уронить ее привлекательность в глазах людей. Преследуя эту цель, олигархи заговорили о том, что применять ее следует не только во Флоренции, но и в других городах Тосканы, находящихся под флорентийским владычеством, хотя вообще-то у них было право самостоятельно решать свои налоговые проблемы, лишь платили бы сколько положено в казначейство Флоренции. Когда городские власти объявили, что отныне практика описи распространяется на всех, это вызвало всеобщее возмущение, а в Вольтерре даже вспыхнул бунт, который пришлось подавлять силами флорентийского ополчения.
Некогда старые олигархические семьи, по сути, развязали бесконечно и безнадежно тянувшуюся войну против Милана, которая и вынудила введение новой налоговой системы. Тем не менее сейчас они увидели для себя возможность предстать едва ли не в героическом свете. Независимый город Лукка, находившийся примерно в сорока милях к западу от Флоренции, изменнически перешел на сторону Милана, поставив, таким образом, под угрозу выход Флоренции к пизанскому морскому порту. Ринальдо дельи Альбицци и другие видные семьи начали будоражить в народе враждебные чувства против Лукки и вполне в этом преуспели — если победоносная Флоренция воспользуется военными трофеями, ослабеет налоговое бремя.
Медичи оказались в ловушке. Козимо был против войны — Флоренции она нужна меньше всего. Но когда его пригласили войти в состав Комитета десяти — орган, созданный для руководства военными действиями, Козимо решил, что его патриотический долг состоит в том, чтобы, пренебрегая собственными чувствами, принять предложение и продемонстрировать таким образом поддержку войне. Его кузен Аверардо де Медичи, человек куда более импульсивный, и вовсе ни в чем не сомневался и возглавил военный отряд в Пизе. Так Медичи вынужденно оказались в лагере войны, вместе с правящей олигархией.