Выбрать главу

— Лицемерный, как всегда; он уверяет, что не может достать эту сумму.

— Он лжет, одного слова его достаточно, чтобы найти куда большие суммы! Это открытое сопротивление, измена церкви и мне, удар из-за угла, разрушающий весь мой план… Мне уже кажется, будто Сфорца раскаивается в продаже Имолы, а если уплата не состоится, то они могут к этому придраться, чтобы нарушить договор…

— Уплата состоится, святой отец, — сказал Джироламо, — и мой флаг скоро будет развеваться на шпиле Имолы в честь и к услугам вашего святейшества.

— Каким образом? — недоверчиво спросил Сикст. — Где я достану деньги, если мой казначей отказывает мне в кредите?

— Банк Пацци взял на себя уплату… Я покончил это дело вчера с Франческо де Пацци.

— Пацци? Они так богаты… и решились идти против Медичи?

— Из преданности вашему святейшеству и в надежде на защиту и поддержку высшего правителя Италии.

— Значит, есть еще преданные слуги церкви и ее пастыря, а я оказывал предпочтение хитрым врагам. Это новое сопротивление Лоренцо должно быть наказано, а заслуга Пацци вознаграждена. Медичи лишатся звания казначея, и я передаю его Пацци. Приведи ко мне Франческо.

— Он в приемной, ждет приказаний вашего святейшества, — поторопился объявить Джироламо. — Я знал, что справедливость моего милостивого дяди и покровителя не оставит без награды важную услугу. Но этого недостаточно, святой отец… Коварные враги не достойны вашего долготерпения… Их надо уничтожить навсегда!

— Уничтожить, сын мой? — вздохнул Сикст. — Это скоро и легко не дается, Флорентийская республика слишком сильна…

— Не республика, святой отец, — она покорится, — а уничтожить надо тех, которые пользуются могуществом республики, чтобы противиться вашему святейшеству. Люди, желающие и могущие выполнить это дело, просят только приказания и благословения святого отца.

— А кто эти люди? Где они? — с разгоревшимися глазами спросил папа.

— Франческо де Пацци, архиепископ Пизы и начальник моего войска Джованни Баттиста де Монтесекко, хорошо известный вашему святейшеству. Пацци и Сальвиати имеют много приверженцев во Флоренции и стремятся освободить свою родину от деспотизма выскочки, а Монтесекко с моим войском сдержит чернь, преданную Медичи.

Папа опустил голову и долго стоял в раздумье.

— А ведь это дело может удаться, если его повести умно и решительно. Позови этих людей, так неожиданно предложивших мне помощь в борьбе с врагами.

Он сел в кресло, а Джироламо привел ожидавших, которые опустились на колени и поцеловали крест на белой шелковой туфле папы. Он наклонился для братского поцелуя к архиепископу и с приветливым достоинством сказал Франческо Пацци:

— Я с удовольствием узнал, сын мой, какое доказательство преданности ты хочешь мне дать. Такой поступок заслуживает благодарности и награды. Я передаю тебе и твоему дому звание казначея папского престола и лишаю этой чести тех, кто оказался недостойным моего доверия. Ты незамедлительно получишь это назначение.

— Благодарность моего дома будет безгранична, — отвечал Франческо с радостным и торжествующим видом, — и мы всегда будем стремиться быть достойными этой высокой милости. Мы никогда не допустили бы, чтобы наш родной город доставил вашей милости так много горя несправедливым сопротивлением, как это, к сожалению, случилось.

— Мое отеческое сердце страдало от поведения Флорентийской республики при назначении архиепископа в Пизу, но я знаю, что в этом виноват один человек, забравший себе неограниченную власть во Флоренции, и я жалею, что среди ваших сограждан не находится ни одного, который решился бы положить конец такой вопиющей несправедливости.

— Такой человек нашелся, святой отец, — сказал архиепископ. — Он перед вами, а его родные и друзья, равно как и мои, помогут ему.

— И я тоже, — вскричал Джироламо, — как верный друг и сосед республики, с которой хочу жить в мире и согласии, что невозможно, пока Медичи держат в оковах ваш город.

Папа одобрительно кивнул головой.

— Это будет дело, угодное Богу, мое согласие и благословение вам обеспечено, но как вы выполните его?

Он сделал им знак, все поднялись, и архиепископ изложил условленный план.

— Согласен с вашим планом, — заметил папа. — Если все верные и благородные граждане города будут действовать сообща, он может удаться, и незаконная власть будет свергнута. Только я требую одного: чтобы не было пролито крови. Правое дело не должно быть запятнано преступлением.

Франческо с архиепископом молча поклонились, а Монтесекко сказал: