Итак, в основе средневекового медицинского знания лежали идеи, выработанные многими поколениями врачей Античности. Философы и лекари-практики Средневековья систематизировали и обогатили эти сведения. Главной причиной болезней врачи древности считали нарушение баланса четырех телесных жидкостей. Вызвать его могли и внешние, и внутренние факторы. Искусство врача заключалось в том, чтобы разобраться в сложных хитросплетениях этих факторов, выделить важнейшие из них и правильно выстроить «режим», который со временем вернет баланс телесных жидкостей в норму.
Религиозный взгляд на причины болезни
Понимание недуга с религиозной точки зрения было не менее, а то и более важным для средневекового человека, чем с медицинской. О болезнях упоминают многие священные тексты разных религий. Где-то болезнь выступает в них как метафора иных понятий, например греха или несчастья. Где-то имеется в виду соматическое заболевание само по себе: например, оно может служить поводом для совершения чуда.
В священных книгах, наиболее авторитетных для Средневековья, мы встречаем два основных варианта отношения к болезни. Условно я назову их «негативным» и «позитивным». В первом случае недуг становится последствием действий человека, неугодных высшей силе: нарушений установленных правил, сознательно совершенного греха. Во втором – напротив, болезнь выступает как награда человеку, к которому благоволит Всевышний. В обоих сценариях недомогание посылается свыше, а не возникает по естественным причинам. Проявляться нездоровье может как угодно. «Хорошая» болезнь приносит не меньше, а порой и больше физических мучений, чем «плохая». На страдании тела акцентируют внимание и сами священные тексты, и составители средневековых памятников.
Болезни «негативного» склада мы часто встречаем в иудейском каноне и, соответственно, в Ветхом Завете. Причиной такого недуга становится гнев Господа или наказание, которое Создатель налагает на смертного. Богослов Отто Кайзер полагает, что о первой ситуации рассказывает 87-й псалом («Господи, Боже спасения моего! днем вопию и ночью пред Тобою…»[43]). Этот текст иногда называют «самым безотрадным псалмом». Считается, что слова «Ты удалил от меня знакомых моих, сделал меня отвратительным для них» (Пс. 87:9) могут указывать на тяжелую болезнь, хорошо заметную окружающим. Близкие покинули этого человека, боясь заразиться или считая его «нечистым» согласно религиозным нормам. Возможно, речь идет о том же недуге, о котором говорит 37-й псалом: «Смердят, гноятся раны мои от безумия моего. Я согбен и совсем поник, весь день сетуя хожу, ибо чресла мои полны воспалениями, и нет целого места в плоти моей. Я изнемог и сокрушен чрезмерно; кричу от терзания сердца моего» (Пс. 37:6–9). В тексте 87-го псалма смертный определяет причины своих страданий так: «Отяготела на мне ярость Твоя, и всеми волнами Твоими Ты поразил [меня]» (Пс. 87:8). Страдающий герой этого текста постоянно повторяет, что взывает ко Всевышнему, но ни разу не говорит о том, чем он мог разгневать Господа. Не видно и попыток раскаяться или оправдать себя. Вместо этого смертный задается вопросом: «Разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? Разве мертвые встанут и будут славить Тебя?» – видимо, умоляя сохранить ему жизнь. Его удел – только смиренно принимать свои мучения, не пытаясь понять, что их вызвало. Гнев Бога, который стал причиной нездоровья, – «слепой», без указаний на конкретные причины.
43
Kaiser O. Krankheit und Heilung nach dem Alten Testament // Vom offenbaren und verborgenen Gott: Studien zur spätbiblischen Weisheit und Hermeneutik. Berlin, New York, 2008. P. 225–230.