Рис. 5b. Изображение растения из Гальберштатского кодекса псевдо-Апулея (8-е столетие). Peristerion.
Переработка античного медицинского наследия в Западной Европе
На пороге этой эпохи одиноко стоит грек Анфим, сопровождавший готского короля Теодориха в Италию из балканских стран и Византии, где юный королевский сын получил классическое образование, а с ним вместе — вкус и любовь к древней античной культуре. Этого врача Теодорих отправил в качестве посланника к франкскому королю Тейдериху (511—533), сыну Хлодвига. Резиденцией последнего был Мец; находясь здесь, Анфим посвятил Тейдериху небольшую книгу о диэтетике, в которой кратко трактуется — в духе греческих учений — о хлебе, мясе, рыбе, овощах и фруктах. Наряду с этим эта книга показывает, что, находясь среди франков, грек сумел проникнуться духом страны, так как в его сочинении мы находим настоящий хвалебный гимн универсальному, (23/24) наружному и внутреннему, лекарственному средству франков — сырому свиному салу.
Эпоху, непосредственно предшествующую салернскому периоду истории медицины, т.е. 5–9-е столетия, принято называть, как об этом уже говорилось латиноварварской или монашеской медициной. Последнее верно лишь отчасти, поскольку, по крайней мере, дело касается Южной Италии, о которой в сущности только и может идти речь, так как лишь в этой стране рано началось усвоение греческого литературного наследства путем перевода его на латинский язык. Что касается первого, то здесь мы имеем дело с односторонним взглядом на вещи — через очки итальянского Ренессанса.
Знаменитый канцлер Теодориха, М. Аврелий Кассиодор, римлянин, родившийся в Сирии и имевший возможность познакомиться с тамошними учеными школами, сделал попытку, во время своего нахождения у власти, основать в Риме университет; по выходе же в отставку (540) он основал в своем «Виварии», находившемся в юго-западном углу итальянского полуострова, нечто вроде классической академии, в которой изучалась и медицина. Там, где греческим языком пользовались больше, чем латинским, там усердно занимались переводами; кроме того, сочинения, уже существовавшие на латинском языке, подвергались переработке, дополнениям и т.д. Наоборот, орден бенедиктинских монахов, близко к которому стоял Кассиодор, держался в это время вдали от науки. Основная книга средневекового знания, институции Кассиодора (551), в монастырях севернее Альп рано приобрела характер руководства, регулировавшего отношение к науке; благодаря ей, — в них создалась традиция, стремившаяся к сохранению книжного богатства и постоянному воспроизведению его; на Аппенинском полуострове этого еще не было.
Рис. 5с. Изображение растения из Гертенского кодекса псевдо-Апулея (9-е столетие). Agrimonia.
В Италии, в 6–9 веках, существовали светские школы, устраивавшиеся преимущественно лангобардами. Школы эти возникли из классических (24/25) риторских; лучшей из них была, по-видимому, школа в Беневенте, но предание о том, что около 850 г. там было даже 32 учителя светских наук, полного доверия не заслуживает.
В Южной Италии с давних времен, благодаря греческим колонистам, говорили на двух языках, так что еще в 13-м веке Фридрих II, издавая свои известные законы на греческом и латинском языках, должен был принимать в соображение этот факт распространения двух языков; в 7–9 веках к этому присоединилось еще новое значительное усиление греческого влияния, в особенности в областях, присоединенных к Византии.