Когда, спрашивается, открыл он эту истину? Наверное еще в Италии, где была наиболее благоприятная почва для всяких сомнений и новых познаний. Этим создалась для него задача коренной перестройки всей медицины, и он принялся за нее «mit Sturm und Drang» и верою в самого себя. Эта вера, конечно, временами колебалась, так что он готов был отказаться от принятой им на себя миссии; но все снова и снова возвращался он к своей цели и обретал веру в самого себя, как ни трудны были для него часто моменты горького одиночества. Сначала дело шло о том, чтобы собрать новый фактический материл в большом количестве из наблюдений и связать его со всем тем, что было им достигнуто опытом за пределами школьной скамьи; для этого он отправился в странствования, не пренебрегая никакими источниками опытного знания. Все требовало коренного пересмотра; нужно было произвести полную и основательную переработку, «прилежно и усердно расспрашивая и (123/124) изыскивая повсюду»; собрав эти материалы не только у академиков, но и у цирульников и баньщиков, у ученых врачей и простых баб, у мудрецов и простаков, он должен был теперь сам все основательно продумать. Для этого потребовалась работа многих лет, прежде чем он достиг первых успехов, — сначала были получены и разработаны первые новые основные факты из области химии. Однако далеко не так прост был ход мыслей Гогенхейма. Он уже не мог опираться только на химическую работу и ее результаты, или наблюдения над природой, и мысли его не были лишены предвзятости: ибо с его глаз как бы упала повязка, и он понял всю пустоту учения о качествах и соках организма. Нельзя свести к такой простой формуле то духовное превращение, которое в нем произошло. Не могло остаться бесследным для Гогенхейма пребывание в течение многих лет в колоннадах итальянского Ренессанса. Работа философской мысли его времен там, на Юге, захватила также и его и благодаря его склонности к мудрствованию нашла в нем живой отклик. Наряду с другими многочисленными авторами он горячо выступал на стороне защитников Платона против Аристотеля. Особенно пришелся ему по вкусу неоплатонизм в духе Марсилио Фичино, которого он часто называл величайшим врачом Италии. Им были хорошо обдуманы охватывающие всю вселенную мысли о макрокосме и микрокосме; у него в голове создаются мысли об обмене веществ и о вечности материи; он старается понять сущность жизни и персонифицирует ее в Архее, который руководит всеми жизненными процессами; его мышление вдается глубоко в область мистики, и все же путеводной звездой остается для него методическая индукция.
Самые старые из дошедших до нас работ Гогенхейма, это — капитальный труд об общей этиологии болезней, некоторые отделы совершенно по-новому сгруппированной патологии и терапии, описание немецких целебных источников, которое он составил, благодаря повторному странствованию по Южной Германии, и описание приготовления и применения химических медикаментов. Приток учеников и больных к нему был громадный еще раньше, чем он поселился в 1526 году Страсбурге, откуда он был приглашен весною 1527 г. городским советом на должность городского врача в Базель с правом чтения лекций. К стремлению описать и объяснить виденное и достигнутое размышлениями присоединилась теперь подготовка к лекциям. Свой курс он начал 5 июня 1527 г. следующей торжественной программой, напечатанной для распространения. (124/125)