Как разобраться в подвидах бисексуального поведения?
Как правило, сексологу удаётся отличить истинную бисексуальность от бисексуального поведения в рамках транзиторной или заместительной гетеросексуальности, но иногда граница между ними едва определяется. В качестве примера приведу историю некоего хирурга, рассказанную в характерной манере позапрошлого столетия английским сексологом Генри Хейвлоком Эллисом (Ellis H. H., 1936).
“Хирург 40 лет. Сексуальные приключения начались в 10 лет. Приятель поведал, что с сестрой они по её почину играли своими половыми органами. Он сказал, что это очень забавно и предложил другу увести двух своих сестёр в сарай и повторить этот опыт. Сёстры согласились, “но ничего возбуждающего не произошло и я не получил от этого никакого удовольствия. Вернувшись из дома в школьный интернат, я привлёк внимание одного из старших мальчиков, спавших в той же комнате, что и я. Он перелез в мою кровать и начал играть моим членом, говоря, что это обычная вещь так делать и что это доставит мне удовольствие. Я не испытал особого наслаждения, но мне нравилось это внимание и, пожалуй, нравилось играть с его членом, который был большим, окружённый густыми лобковыми волосами. Поиграв с ним некоторое время, я был удивлён тем, что он выпустил липкую жидкость. Потом он снова натирал мой член, говоря, что если я дам ему делать это достаточно долго, он добудет такую же жидкость из меня. Но он не сумел этого добиться, хотя и натирал мой член долго в этот раз и многие другие разы. Я был очень разочарован тем, что не способен иметь излияние… Я обычно просился выйти из класса два или три раза в день и удалялся в туалет, где практиковался сам с собой чрезвычайно усердно, но безрезультатно в то время, хотя я и начинал испытывать приятные эмоции от этого акта”.
Приехав домой, мальчик на лестнице погладил одну из служанок отца по ляжкам. Он боялся, что она возмутится, но она зазвала его в свою комнату и, полураздетая, упала с ним в кровать. “Затем она расстегнула мои штаны, ласкала и целовала мой член и направила мою руку к своим интимным частям. Я был очень возбуждён и сильно дрожал, но сумел делать то, что она просила путём мастурбации, пока она не увлажнилась. После этого мы имели много встреч, во время которых мы обнимались, и она позволяла мне вводить мой член до её удовлетворения, хотя я был слишком юн, чтобы иметь излияние.
По возвращению в школу я практиковал взаимную мастурбацию с рядом моих школьных приятелей и, наконец, в возрасте 14 лет получил первое излияние. Я был очень рад, и от этого и от роста волос на лобке стал чувствовать себя мужчиной. Я любил лежать в объятиях другого мальчика, прижимаясь к его телу и лаская его гениталии и получая от него ласки взамен. Мы всегда кончали взаимной мастурбацией. Никогда мы не вступали в какие либо неестественные сношения”.
После школы юноша не имел случая, да и не хотел вступать в сексуальные связи с представителями своего пола, потому что был порабощён прелестями противоположного пола и проводил массу времени в любовных приключениях. “Зрелище женских конечностей или бюста, особенно частично прикрытого красивым бельём, а особенно если удалось подсмотреть украдкой, было достаточно, чтобы породить роскошные ощущения и сильнейшую эрекцию…
В возрасте 17 лет я часто имел сношения и регулярно мастурбировал”. Он очень любил мастурбировать девушек, особенно тех, для кого это было внове. “Я обожал видеть выражение приятного удивления на их лицах”. Чтобы иметь больше интимного доступа к ним, он поступил на медицинский факультет.
Двадцати пяти лет он женился и описывает, как много и разнообразно занимался сексуальными утехами с женой, соединяясь с ней не менее двух раз в сутки, пока она не забеременела.
“Во время этого перерыва я остановился в доме одного старого школьного приятеля, который был одним из моих любовников в прошлые годы. Так произошло, что по случаю большого стечения гостей в доме было мало спальных мест, и я согласился разделить с ним спальную. Вид его голого тела, когда он разделся, пробудил во мне сладострастные чувства, и когда он выключил свет, я прокрался к его кровати и улёгся рядом с ним. Он не возражал, и мы провели ночь во взаимной мастурбации и в объятиях, с коитусом inter femora (между бёдер. – М. Б.) и т. д. Я был удивлён, обнаружив, сколь предпочтительнее это для меня оказалось, чем коитус с моей женой, и постановил получить удовольствие от этого полной мерой.
Мы провели две недели вместе вышеописанным манером, и хоть я потом вернулся домой и исполнял обязанности при жене, я никогда не испытывал с ней снова того удовольствия. Когда она пятью годами позже умерла, я не стал заключать нового брака, а посвятил себя целиком и полностью школьному другу, с которым я продолжал нежные отношения до его смерти в прошлом году. С тех пор я утратил всякий интерес к жизни”.
Цитируя эту историю, рассказанную Хейвлоком Эллисом, Лев Клейн недоумённо вопрошает: “Кто же этот хирург – гетеросексуал, гомосексуал или бисексуал? В детстве вроде бисексуал, но это можно отнести к детским сексуальным играм и проигнорировать, в юности он определённо гетеросексуал, в зрелом возрасте – внезапно гомосексуал”.
Клейн совершенно прав, квалифицировав половые опыты 10-летнего мальчика как “детские сексуальные игры” , вот только “игнорировать” их никак нельзя!
Знакомство с тем, как устроены гениталии девочек и мальчиков – важный шаг в становлении сексуальности. Этот первый этап, хоть он и оставил мальчика невозмутимым, был для него абсолютно необходим; за ним должен был последовать и второй, формирующий обычно гетеросексуальный компонент влечения. Однако первый этап получил своё дальнейшее развитие в спальне школьного интерната.
Тут дело приняло совсем иной оборот, гораздо более эмоционально насыщенный, чем взаимное разглядывание гениталий в сарае. Даже в свои 40 лет “английский пациент” помнит тогдашнее чувство благодарности к подростку, избравшему его своим партнёром, удовольствие, испытанное им от вида большого члена, окружённого лобковыми волосами. Кульминацией всего стало сложное чувство, испытанное при виде эякуляции напарника.
Способность к семяизвержению и восхитила мальчика, и вызвала у него сильную зависть. Сопоставив взрослые габариты члена и способность своего партнёра к эякуляции с его заявлением, что мастурбация – “дело обычное” (то есть нормальное и даже необходимое), мальчик решил, что половое развитие достигается именно таким способом! Надо заметить, что подобные заблуждения всегда бытуют в среде подростков. Многие из них всерьёз верят, что, занимаясь онанизмом, они путём тренировок обеспечивают собственному члену величину, достаточную, чтобы не ударить лицом в грязь при встрече с женщиной во взрослой жизни. Упорство, с которым мальчик “практиковал сам с собой” эти занятия, свидетельствует о том, с какой одержимостью он стремился стать мужчиной.
Наряду с этими индивидуальными “тренировками” не прекращалась и взаимная мастурбация со сверстниками. Сложилось своеобразное разделение функций: мастурбация в спальной комнате служила средством выражения взаимной симпатии и однополой привязанности, а занятиями онанизмом в туалете (единственный способ уединиться в условиях интерната – отпроситься в туалет во время урока) осуществлялась заветная мечта об обретении мужественности, взрослых габаритов члена и способности к эякуляции.
Между тем, вскоре после первого в том же 10-летнем возрасте последовал и второй этап в формировании сексуального поведения – мальчик, руководствуясь своей сильной половой конституцией, импульсивно проявил эротический интерес к служанке отца. Чтобы сделать подобный шаг, нужно было иметь немалое мужество и мощный природный стимул. То, что девушка не только не обиделась, но и затащила его в свою постель, говорит о том, что и окружающие чувствовали в ребёнке потенциального мужчину. Мальчик вёл себя мужественно: “он сильно дрожал, но сумел сделать то, что она просила”. И вскоре был вознаграждён за своё поведение, обретя взрослую способность к введению эрегированного члена во влагалище партнёрши.