В-третьих, в отличие от узких временных рамок критического срока импринтинга животных, “запечатление” у человека может произойти в подростковом возрасте и даже в юности; хотя чаще всего такое случается в раннем детстве.
Клинический пример.Пациент Ф., молодой человек гомосексуальной ориентации, хранит в памяти случай, относящийся к самым ранним его детским впечатлениям. В возрасте четырёх лет он уединился с двумя сверстниками, девочкой и мальчиком. Они собрались посмотреть друг у друга половые органы. Вид гениталий подружки оставил его совершенно равнодушным. Зато с первого же взгляда, брошенного на обнажённые половые органы мальчика, у Ф. возникла настолько мощная эрекция, что он не на шутку испугался, не останется ли его член таким навсегда! Половое возбуждение, конечно, прошло, но Ф. на всю жизнь запомнил чувство странной автономии его собственного члена, а также своё изумление, вызванное столь неожиданным его “одеревенением”. Запомнилась и связь пережитых им чувств с видом обнажённого полового органа другого мальчика.
В пятилетнем возрасте ребёнок совершенно самостоятельно открыл для себя онанизм. Мастурбация сопровождалась чувством оргазма (хотя, разумеется, эякуляция появилась значительно позже, в 12 лет). Чувства страха и “неуправляемости” собственным членом Ф. уже не испытывал, но время от времени вспоминал обо всём случившемся с ним когда-то, тем более что вид обнажённых мужских органов вызывал у него половое возбуждение всегда и в любых условиях. Влечение к более старшим мальчикам и к мужчинам он почувствовал уже в шестилетнем возрасте, хотя осознание собственной гомосексуальности пришло намного позднее, в 15 лет. Между тем, первый в его жизни гомосексуальный половой акт молодой человек реализовал поздно – в 24 года, причём почти сразу выявилось его преимущественное влечение к пожилым и, по возможности, седовласым элегантным “красавцам-мужчинам”.
Говоря о психологических особенностях пациента, должен заметить, что Ф. талантлив и работоспособен. Благодаря этому, несмотря на молодость, он хорошо известен у нас в стране как мастер в избранной им области искусства. Думаю, что со временем он станет знаменитостью. Вместе с тем, ему свойственна акцентуация характера по истерическому типу. До последнего времени у моего пациента сохраняется крайняя психологическая зависимость от матери, причём иначе как “мамулей” в разговоре с врачом он её не называет.
К тому же с раннего детства у него наблюдались и особые “нервные” отклонения: он часто плакал при психическом перевозбуждении, от чувства холода (к нему он крайне чувствителен до сих пор), из-за головных болей. До 14 лет Ф. страдал ночным энурезом (недержанием мочи). При неврологическом обследовании у него обнаруживаются патологические рефлексы; отклонения от нормы выявляются и при энцефалографии. Всё это связано с тяжёлыми родами, в ходе которых Ф. появился на свет.
Нестандартность нервной системы Ф., конечно же, и явилась причиной необычайных переживаний, испытанных им в ситуации вполне обычной детской сексуальной игры. Их “запечатление” на всю жизнь; а также слишком рано приобретённая (в возрасте 5 лет!) способность испытывать оргазм – всё это не укладывается в рамки нормы. Ф. страдает низким порогом возбудимости глубоких структур мозга.
Приведенный пример весьма типичен для лиц, у которых наблюдался импринтинг с гомосексуальной фиксацией. Такое возможно лишь у особо возбудимых людей, способных к сильному чувству, оставляющему неизгладимый след в их психике и обыденной жизни. Они и в детстве отличаются чрезмерной возбудимостью, сопровождаемой нарушениями сна и аппетита, немотивированными повышениями температуры и т. д. Их матери во время беременности нередко испытывали стресс, а роды протекали с осложнениями. Словом, девиация, формирующаяся путём импринтинга, зачастую лишь кажется чисто психологическим явлением. Как правило, у неё есть чёткая органическая подоплёка. Гомосексуальность по типу импринтинга развивается у людей перенесших травму во время родов, страдающих различными поражениями головного мозга, акцентуацией характера или психопатией. Нет нужды говорить, что в подобных случаях имеет место и сбой половой дифференциации мозга в критическом периоде внутриутробной жизни.
Между последствиями ошибочного импринтинга у животных и “ядерной” гомосексуальностью человека есть важное сходство. Оно заключается в своеобразной “запрограммированности” девиации. Как тут не вспомнить слова Лоренца о необратимости полового влечения у животных, когда оно, став следствием ошибочного запечатления, направлено на представителей других биологических видов?!
Порой воспитание в семье и, казалось бы, отсутствие каких-либо серьёзных гомосексуальных впечатлений в отрочестве и в юности настраивает человека на исключительно гетеросексуальные планы. Если сказать ему в ранней юности, что он когда-либо вступит в однополую связь, то подобное утверждение вызовет у него смех, гнев, крайнее удивление, словом, любые эмоции, кроме согласия. Но, как гласит восточная мудрость, “что налито в кувшин, то из него и выльется” . Рано или поздно врождённая гомосексуальность проявляется. И тогда вдруг высвечиваются те детские впечатления, которые по типу импринтинга сформировали его будущую сексуальную программу, но были активно “забыты”, точнее вытеснены в подсознание. У Ф., как помнит читатель, детские гомосексуальные впечатления сохранились полностью. Им вопреки, он честно, но тщетно пытался стать “нормальным”. Увы, все его многочисленные попытки вступить в половой акт с женщиной заканчивались неудачей из-за полного отсутствия эрекции: гетеросексуальный потенциал у Ф. был нулевым. Его попытки стать “натуралом” диктовались чисто социальными соображениями и страхом перед тем, что о его “ненормальности” может узнать “мамуля” . Психологический конфликт (двойственное отношение к девиации) в немалой степени повлиял на его невротическое развитие, но и тут необходимо сделать важную оговорку: истериком Ф. стал не в силу своей гомосексуальности, а в силу врождённых особенностей нервной системы.
Невротическое развитие, свойственное многим гомосексуалам, порой маскирует биологическую природу “ядерной” гомосексуальности, создаёт иллюзию того, что подобный тип половой ориентации возник психогенно. А возможно ли такое вообще?
Невротическая гомосексуальность
Психоаналитические схемы, формирующие “ядерную” гомосексуальность (симбиоз с матерью, неизжитый Эдипов комплекс, застревание на ранних стадиях сексуальности и т. д.), почти постоянно наблюдаются в клинике девиаций. Но характер половой ориентации определяют всё же не они. Невротические механизмы проявляют себя на фоне биологической программы, уже заложенной в периоде внутриутробного развития мозга.
Исключает ли подобный вывод самую возможность невротической гомосексуальности, когда гетеросексуальное поведение блокируется чисто психологическим механизмом? Вопрос этот совсем не прост, но я полагаю, что такое вполне возможно.
Клинический пример.Молодой человек 25 лет обратился ко мне после своего недавнего выхода на свободу из повторного заключения. Он жалуется на невозможность реализовать гетеросексуальное влечение. В интимной ситуации с женщинами у него либо вовсе нет эрекции, либо она настолько слаба, что акт не удаётся. Между тем, в гомосексуальных связях никаких проблем с эрекцией не возникает.
Он сам объясняет это привычкой, приобретённой в заключении. Там у него была длительная половая связь с юношей, причём к чести моего пациента, он своего партнёра никому не выдал, помогая ему морально и материально. (Сам он, будучи искусным картёжником и ювелиром, имел “в зоне” сравнительно солидный достаток). После выхода на свободу, пациент регулярно передавал ему посылки. Словом, он продолжал испытывать тёплые чувства к юноше, хотя после своего освобождения предпочёл бы быть ему другом, а не любовником.