Как уже говорилось ранее, всё относительно: порой психологическая коррекция сводится к усилению гомосексуальности; из двух бед надо выбирать меньшую.
В скобках заметим, что ажиотаж вокруг смены пола, возникший благодаря прессе и телевидению, вреден. Он привёл к тому, что число лиц, подвергшихся операции или по недомыслию настаивающих на ней, неизмеримо выше, чем число “ядерных” транссексуалов, которым хирургическое вмешательство действительно показано. Именно поэтому при выборе медицинской тактики в случаях транссексуализма необходима консультация сексолога, а скажем, не андролога, психотерапевта или представителя любой другой смежной специальности. Это тем более очевидно, если вспомнить, что “специалист”, подобный Деревянко, одержим идеей хирургического лечения не только “ядерных” транссексуалов, но гомосексуалов и даже бисексуалов. Вполне возможно, что его книга написана не только по неразумию, но также из корыстных соображений – с тем, чтобы уложить на операционный стол побольше легковерных клиентов.
Между тем, повторим, врач должен направлять свои усилия на то, чтобы отговорить больного от “членовредительства”.
Приведу пример из практики, который демонстрирует удачу (увы, не слишком частую), психотерапевтической коррекции транссексуализма.
Молодой человек в возрасте 27 лет обратился ко мне в конце 80-х годов за тем, чтобы получить направление на операцию по смене пола. Он успешно учился в аспирантуре. Жизнь его складывалась внешне удачно, но быть счастливым мешало ему то, что он считал роковой ошибкой природы. Геннадий (переименуем его так) чувствовал себя женщиной, живущей в мужском теле. Была у него и страсть к переодеванию.“У меня достаточно заурядная внешность, – жалуется он. – Но, стоит мне надеть женскую одежду, как я чувствую на себе заинтересованные взгляды мужчин. Если я пройдусь по улице, никому и в голову не приходит, что я – переодетый мужчина. Женщины разговаривают со мной, как с дамой, так хорош мой макияж и естественно поведение. Я же во время таких прогулок чувствую себя настолько комфортно, словно плыву по воздуху. Исчезает моя сутулость, неуклюжесть, всё то, что делает меня таким невзрачным парнем”.
Оказалось, что все свои женские наряды пациент шьёт себе сам. Что же касается полового влечения, то оно, разумеется, направлено на мужчин. Однако в контактах с ними всё складывается не совсем просто. У него было несколько гомосексуальных связей, но они сопровождались чувством дискомфорта. Так, ему не по себе активная роль, если на ней настаивал любовник. В качестве пассивного партнёра Геннадий тоже всё время чувствует психологический зажим и, в частности, стыдится демонстрировать во время ласк собственный член. Встречи обычно не приводят к формированию взаимных привязанностей: оба случайных партнёра, казалось бы, вполне довольны друг другом, оба получили сексуальную разрядку, оба договариваются о повторном свидании, но никто из них так ни разу не позвонил другому. Гораздо более счастливой, как ему кажется, была бы связь не с гомосексуальным партнёром, а с одним из тех парней-“натуралов”, кто заинтересованно заговаривал на улице с мнимой девушкой, не подозревая о том, что ухаживает за переодетым парнем. Разумеется, пойти на подобную авантюру Геннадий не решается.
С женщинами пациент чувствует себя легко и непринуждённо, но влечения к ним не испытывает. Половая жизнь, если не считать нескольких гомосексуальных связей, ограничивается онанизмом. В эротических фантазиях Геннадий представляет себя женщиной, отдающейся гетеросексуальному парню.
На мои предупреждения о негативных последствиях операции, которая лишит его даже возможности в соответствии с многолетней привычкой онанировать, пациент со вздохом ответил, что, ладно, так уж и быть, он готов отказаться от секса, лишь бы стать женщиной.
Мы договорились, что я оценю, насколько справедлива высокая оценка, которую пациент даёт своей внешности при переодевании женщиной. Когда на следующий день я увидел перед собой Геннадия в женской одежде, в парике и в макияже, то должен был бы признать его перевоплощение действительно удачным. Хотя передо мной была отнюдь не красавица, но в качестве женщины Геннадий был более эффектен, чем в своей мужской ипостаси. И всё же, покривив душой, я разругал внешний вид своего переодетого пациента в пух и прах. Общий вывод был таков: лишаться всего, чтобы стать женщиной, обладающей весьма серой внешностью, явно не имеет смысла. Пристыженный и удручённый он ушёл.
При его последующих посещениях мы договорились пойти на компромисс. Поскольку пациент не испытывает особого удовлетворения от гомосексуальных встреч, то почему бы ему не попытать счастья в гетеросексуальной связи? Ведь если он найдёт женщину, способную без протеста принять его склонность к переодеванию, то всё станет на своё место.
Так оно и вышло. Молодой человек познакомился с девушкой, с которой почувствовал себя достаточно комфортно. Половая близость удалась без труда. Когда же Геннадий попросил разрешения предстать перед своей подругой в её собственной ночной сорочке, это было воспринято как вполне забавная и ничуть не странная шутка. Сквозь пальцы смотрела она и на его дальнейшие более сложные эксперименты с переодеванием в дамские туалеты.
В дальнейшем молодые люди поженились. Сейчас у них растёт сын, в котором отец души не чает. Гомосексуальных контактов Геннадий не практикует за ненадобностью: он полюбил жену, испытывает наслаждение от половой близости с ней и изменять ей не собирается.
Впрочем, он всё-таки “изменяет” ей, но с ней же самой. Дело в том, что, уже став доцентом одного из вузов, Геннадий изобрёл достаточно необычный способ получать дополнительную половую разрядку. С помощью фотографий он создал на компьютере изображение своей жены, снабжённое эрегированным членом внушительных размеров. И эту “двуполую” фигурку, и своё собственное изображение он сделал подвижными. Глядя на сценки, в которых он пассивно участвует в сексуальном акте со своей собственной женой, снабжённой мужским органом, Геннадий чувствует себя на верху блаженства. Жена об этих его увлечениях не знает. За их секретность он спокоен, так как снабдил свою интимную компьютерную анимацию паролем.
К тому же у них с женой есть коллекция фаллоимитаторов, так что пассивную роль в половых контактах он может осуществить и наяву. Словом, когда иногда Геннадий навещает мой кабинет, он не перестаёт поздравлять себя с тем, что в своё время отказался от операции. Ведь теперь в свои 37 лет он вполне счастлив.
Повторяю, успех психотерапевтической коррекции транссексуализма, подобный тому, который был достигнут с Геннадием, – вовсе не частое дело.
Если врач убеждается в том, что его пациенту не дано избежать хирургической смены пола, встаёт вопрос о назначении ему (ей) половых гормонов и о его (её) социальной адаптации (как в периоде, предшествующем операции, так и после хирургического вмешательства) в новой роли. Важность психотерапии при этом возрастает ещё больше.
Если коррекция не удалась
Клинический пример.Несколько лет назад ко мне в кабинет вошли два шестнадцатилетних друга, жители шахтёрского городка из-под Челябинска. За помощью, собственно, обратился только один из них, Сева. Павлик приехал лишь с целью поддержать друга морально.
У Севы длинные вьющиеся волосы, смазливое немного кукольное личико с выщипанными бровями и искусно наложенным макияжем. Говорит юноша искусственным высоким “женским” голосом, время от времени “пуская петуха”. Одевается он со вкусом, причём одежда скорее женская, чем мужская.
Сева – транссексуал и приехал за направлением на операцию по смене пола.
Павлик – самый обычный подросток, чуть угловатый и некрасивый, гомосексуальность которого ничуть нельзя распознать по его внешности. Он не одобряет стремления своего друга сменить пол, но и не собирается его отговаривать от этой затеи. Оба половой жизнью ещё не жили, ограничиваясь онанизмом, сопровождаемым гомосексуальными фантазиями. Мысль о половом контакте между собой им и в голову не приходила: они – просто друзья.