— Что происходит?
Хантер пальцами поднял за подбородок и увидел блестящие глаза.
— Мне нужно к Эмме, в какой она палате?
— Пока нельзя. Я как ее врач запрещаю.
— Грэм!
— Колись, что происходит?! Я тебя слишком много лет знаю.
Реджина колебалась, он это видел. Бегала глазами по его лицу, соображая, что сказать. Не хотела ныть и казаться тряпкой, она хотела забыть об этом, а не напоминать каждую секунду, что ее опять бросили. Даже не так, попользовались и оставили.
— Я просто устала. Какой день без сна.
Врет, нагло врет ему в лицо. Он убрал свою руку, всем видом показывая, что знает о ее лжи. Но кивнул.
— Пошли к Джонсу, сообщим, — приобнял за талию и повел по коридору. — Может посидим, как в старые добрые?
— Да, конечно. Ты останешься тут? — тихо полюбопытствовала она.
— Пока Свон не вылечится.
— Поживи пока у меня.
— Я в состоянии снять себе квартиру, — усмехнулся он.
— Я знаю, просто я соскучилась. — «и просто мне сейчас нужен кто-то рядом» мысленно добавила она.
— Я буду храпеть и разбрасывать носки, — улыбнулся Грэм.
— Переживу, но йогурты мои не брать, а то я тебя знаю.
— Больно надо, — оба рассмеялись, зная, что Хантер все равно съест их.
Хантер пропустил подругу в ординаторскую, и оба сразу поморщились от запаха спирта в помещении. Джонс сидел, свесив руки между ног и опустив голову. Реджина переглянулась с Грэмом, было страшно видеть друга таким.
— Эй, Киллиан, — Грэм позвал его, пока Режина открывала окна. Тот, находясь в полу сонном состоянии, поднял голову и, кажется, полностью проснулся.
— Что с ней? — его глаза передавали боль и капельку надежды, что исход будет хорошим. Тут то уже Грэм додумал, что у этих двоих роман.
— Жива и переведена в палату.
Джонс шумно вздохнул и выдохнул, прикрыл лицо руками.
— Господи, Грэм, спасибо, — Джонс подскочил с места, почти поднял самого доктора с дивана, и стал крепко обнимать.
— Да я тебя хоть расцелую, — на эмоциях говорил тот, сжимая тело в объятиях.
— Поцелуи только от жгучих брюнеток, твои не нужны, — отклонил голову назад на всякий случай.
Реджина закатила глаза и осталась стоять рядом, сложив руки на груди.
— Проси, что хочешь. Где она? — Джонс был так возбужден, что не слышал никого, на лице была широкая улыбка, тот подскочил к Реджине, на радостях резко поднял и закружил. Миллс от неожиданности взвизгнула и вцепилась в его плечи, он был пьян, а падать она явно не хотела.
Ее поставили на пол, и она замерла с поднятыми руками. Смачно поцеловали, и почти в припрыжку Киллиан покинул помещение.
— К ней пока нельзя, — но Джонс уже закрыл дверь ординаторской.
Потом оба согнулись пополам от смеха.
— Так значит Эмма и Киллиан? — Хантер сел на диван.
— Да. Кофе будешь? — Хантер кивнул и стал наблюдать за брюнеткой, что включила кофе-машину и повернулась к нему, опираясь на столешницу.
— Как давно?
— Тут долгая история.
— У меня времени полно, — Реджина дождалась пока стаканы наполняться и села напротив Грэма, подав ему кружку.
— Как бы так вкратце сказать? У них сначала был секс без обязательств, потом Киллиан ей признался в чувствах, потом как-то закрутилось, завертелось, и они вместе уже два месяца, — сделала глоток кофе под его внимательным взглядом.
— Смотрю, все серьезно, — Миллс кивнула.
— А ты? — Реджина опустила глаза, “что ему неймётся, что ли”. — Ты мне всегда все рассказывала.
— Знаю, не сейчас… дай время.
— Дай угадаю, он светловолосый, с голубыми глазами и полная противоположность твоим вкусам.
Реджина наконец подняла глаза и нахмурилась, так и выдавая свой вопрос.
— Ну, я просто на себе прочувствовал его взгляд, он прям убить меня хотел, когда мы целовались. Кто он?
— Ты слишком много требуешь от меня сейчас.
— Хочешь набью ему морду?
— Очень хочу, но не надо, — усмехнулась, потягивая кофе.
— Миллс, ты мне очень дорога, и я не могу видеть тебя такой, — Грэм подался вперед, ставя кружку на маленький столик.
— Жалкой?
— Нет, Миллс. Ты никогда не была жалкой.
— А теперь иди к папочке Грэму, — распахнул для нее объятия.
— Фу, Хантер, испортил такой момент…
***
Киллиан крался по коридорам, он знал, что после такого Эмма будет в реанимации лежать, и туда нельзя пускать, даже его. Медсестры ходили вокруг, был шанс, что его не пустят. Джонс нашел нужную палату и уже завидел своего белокурого ангела, лежащего в помещении, сквозь прозрачное окно. Сзади послышались покашливания. Киллиан скорчил лицо и обернулся.
Перед ним стояла операционная медсестра Роуз, сложившая руки на груди.
— Что-то забыли, доктор Джонс?
— Роуз, лапочка.
— Нет, доктор Хантер сказал, пускать никого нельзя, — покачала головой.
— Да ну этого доктора, ты меня лучше слушай.
— Нет.
— Ну ты же такая хорошая, умная, понятливая… мой запас слов небольшой, так что соглашайся быстрее.
— А Вы постарайтесь получше.
— Что вам, бабам, надо?
— Прошу прощения…
— Женщинам, красивым женщинам, — исправился он и увидел кивок.
— У меня в кабинете есть коробка конфет, она для Реджины, но та не обидится, — Роуз усмехнулась, зная, как тот задабривает Реджину, и помотала головой.
— Конфеты с коньяком, — в надежде пояснил он. — Ладно, и бутылка шампанского твоя.
— Можете идти, но чур я Вас не видела.
— Вот, лапуля, так и нужно, — Джонс развернулся и зашел в помещение, пропитанное медикаментозным запахом.
Противный писк аппаратов заставил поморщиться, он тяжело вздохнул и подошел к бледной Эмме, что, казалось, спала крепким сном. Приборы показывали, что состояние стабильно, он отвел от них взгляд и взял ее холодную руку в свою, садясь на край ее кровати. Она была слишком холодной. Белые волосы, разбросанные по подушке, сливались с лицом, вены просвечивали тонкими нитями сквозь кожу.
Не так он представлял себе этот день, совсем не так. У него были планы, большие. Киллиан так долго к этому готовился, боялся и надеялся одновременно. Поэтому в следующую минуту он свободной рукой выудил из кармана пиджака, подобранного для свидания, черную квадратную коробочку. Открыл, и на белой подушечке лежала кольцо из белого золота с большим камушком, переливающимся в свете ламп. Он быстро надел его на пальчик и поцеловал ее руку, сдерживая слезы. Он слишком любил ее. Так сильно, что, если бы Хантер не спас ее, он бы точно что-то с собой сделал. Эмма так быстро наполнила его жизнь красками, любовью, нежностью, что тот не сомневался, именно с ней он хотел прожить всю оставшуюся жизнь. Слушать заразительный смех, терпеть ее вредничества и любить.
Он долго так просидел, просто смотрел на нее и ждал, пока очнется. Было выше его сил покинуть помещение. Позади раскрылись двери, звук каблучков и еще чей-то звук. Запах яблока разнесся по помещению, и он легко улыбнулся, как она чувствует, когда ему нужна поддержка? Ладошки легли на его плечи, сжав их. Хантер встал рядом, наблюдая за старой подругой, лежавшей без сознания.
— Красивое, — тихо проговорила Реджина, словно боялась нарушить тишину. Она обняла его за шею и подбородком уткнулась в его макушку.
— Думаешь, ей понравится? — оба смотрели на колечко.
— Уверена.
— Подари ты мне такое, я бы ответил да, не раздумывая. Сколько там карат, если в ломбард сдать? — поинтересовался Грэм, приглядываясь. Вся троица рассмеялась.
— Грэм, ты неисправим, — закатила глаза Миллс.
— Ну если бы я тебе такое подарил, ты б ведь тоже так сделала.