Рус почувствовал, что окончательно запутался.
— Твоя мать не знала об устрицах?
— Она не знает, что я здесь. — Мальчик покосился в сторону помощников работорговца, которые расположились за столами. — Как думаете, они отпустят меня попрощаться с ней?
Рус сильно в этом сомневался.
— Так тебя продали из-за устриц?
Лукко кивнул.
— Я не хотел, чтобы так получилось, господин. Я думал... то есть я не думал... — Он умолк.
Рус почесал за ухом. Кое-что начало постепенно проясняться. Он понизил голос, опасаясь, что их могут подслушать.
— И последнюю повариху Мерулы продали за то, что она подала клиентам несвежие устрицы.
Лукко молча кивнул.
— И теперь вдруг Мерула выяснила, что это была твоя вина?
В глазах мальчика промелькнуло нечто похожее на панический страх.
— Пожалуйста, господин... — еле слышно прошептал он. — Я больше никогда не буду, клянусь!
— Я никому ничего не скажу, Лукко, обещаю.
Если некому больше вступиться за мальчика, Рус должен сделать так, чтобы на табличке, подвешенной на шею Лукко, не появилось надписи «Потенциальный отравитель».
— Я этого не хотел, господин, — продолжал шептать Лукко. — Кто-то сказал, что в тот день у нас будет офицер из госпиталя. Я подумал, это тот, вредный.
Рус плохо понимал, что говорит ему мальчик.
— Так. Расскажи-ка мне об этих устрицах поподробнее, — сказал он.
— Повариха собиралась их выбросить.
— А ты взял и отнёс посетителю?
Он кивнул.
— Я просто пошутил, господин.
Ничего себе шутка! Она могла закончиться обвинением в преднамеренном убийстве и жестокой казнью обвиняемого. Как бы там ни было, но Валенс действительно пострадал, и он, Рус, был вынужден работать за троих. И закончилось всё это дело плохо, потому что от переутомления он, видно, был не в своём уме — потому и купил рабыню.
Он положил руку мальчику на плечо.
— Ладно, прямо сейчас пойду к твоей маме. Где её найти?
— На работе, господин.
— Да, но где именно?
Лукко удивлённо смотрел на него.
— Там же, где всегда, господин. У Мерулы.
Теперь настал черёд Руса изумляться.
— Так вы хорошо знаете её, господин, — добавил мальчик. — Они зовут её Хлоей.
ГЛАВА 68
Чуть раньше тем же утром две молодые женщины, одетые по местной моде, отошли от деревенских домов, которые два дня тому назад посетил Рус, и направились к главной дороге на Эборакум. Та, что повыше, несла, перекинув через плечо, небольшую матерчатую сумку.
Спутница покосилась на неё.
— Ещё не слишком поздно. Могла бы и остаться.
— И вместо благодарности отплатить неприятностями?
— Да никто не знает, что ты здесь.
— Послушай, Сабран, рано или поздно кто-то непременно проговорится. А так — что они смогут рассказать, кроме того, что я заходила, а потом ушла?
В молчании прошли они ещё несколько шагов, потом девица, что ниже ростом, вдруг нахмурилась.
— Стой, погоди минутку. — Она стянула с подруги капюшон. Им не хватило времени и краски, чтобы довершить маскировку, выкрасить аккуратно и ровно все волосы. Вокруг висков вились каштановые локоны, а с затылка спадала длинная белокурая коса. — Запомни, что снимать капюшон нельзя, — предупредила подруга. — Заколоть потуже сзади не удалось. Так что уж не знаю, как завтра всё обойдётся.
Высокая девушка пожала плечами.
— Пришлют кого-то на помощь.
— Тебе придётся долго идти. Не останавливаясь. Добрые пятнадцать миль, а дороги не слишком хороши.
Они подошли к началу дороги. Кругом было безлюдно, лишь впереди виднелся какой-то мужчина, ведущий быка, впряжённого в телегу. Он шёл по направлению к форту.
— Всё необходимое при тебе?
Девушка в капюшоне поставила сумку на землю.
— Хлеб, расчёска, одеяло. Всё, что я просила. А твоя мама дала ещё сыр и кусок бекона.
Сабран опустила руку на плечо подруги.
— Пусть богиня хранит тебя на всём пути.
— И тебя пусть хранит и бережёт.
Они обнялись на прощание. Объятие вышло несколько неловким, одну руку высокая девушка старалась держать под серым плащом.
— Всё, мне пора, — сказала она и, перед тем как повесить сумку на плечо, ощупала кончиками пальцев ожерелье из желудей. — Пока на дороге пусто.
— Смотри не забудь! — Сабран указала рукой в восточном направлении. — Вон там, за мостом, сразу, как минуешь высокий дуб, свернёшь налево. Долго маячить на дороге опасно.
Девушка в плаще с капюшоном ступила на посыпанную гравием дорогу. А когда обернулась, увидела, что Сабран уже спешит назад, к домам. Она снова осталась одна.