Стикх выбежал с деньгами, а Хлоя сказала:
— Ты уж прости за то, что я тут наговорила. Теперь вижу, ты и правда хочешь всё исправить.
— Хоть и сам удивляюсь, зачем это делаю.
Он покосился на Хлою. Та выдавила слабую улыбку.
— Я осматривал тело Софии. После того, как её вытащили из реки, — произнёс Рус. — И что-то подсказывало мне: никто не должен умирать вот так. И это правда.
Хлоя села в постели, спустила босые ноги на пол.
— Если б я знала, где Тилла, — начала она, — непременно сказала бы тебе. Но я не знаю. Хотя могу сказать кое-что. Может, тебе и пригодится. Если, конечно, обещаешь, что это строго между нами. Не будешь болтать, не станешь задавать вопросов?
— Но если речь пойдёт о жизни и смерти, разве я могу молчать?
— При чём тут это? Ведь София умерла.
— Тем более.
— Я не знаю, кто убил её. Но знаю, почему все так боятся, что имя этого человека вдруг всплывёт. София была гражданкой Рима.
Рус растерянно заморгал.
— Гражданкой? — недоверчиво переспросил он. Граждане Рима не могут быть рабами, уж не говоря о том, что никто не имеет права заставить свободную римлянку работать проституткой. — Но как тогда она?..
— Сначала она рассказала об этом нам, а потом стала рассказывать всем подряд, а потом Басс преподал ей хороший урок, чтобы не распускала язык. Так вот, она говорила, что она — дочь центуриона. И что сбежала из дома с дружком после ссоры с отчимом.
Дочь центуриона!.. Что ж, это объясняет, по крайней мере, одно: её грамотность и начитанность. А также знание армейских бранных выражений.
— Ну а потом она поссорилась и с этим самым дружком, характерец у неё был ещё тот. И он бросил её прямо на дороге. Денег у неё, конечно, не было. Ну и она зашла в какую-то харчевню просить помощи, и там её подцепил один мерзавец. Обещал отвезти домой. И обманул. Завёз совсем не туда. Вот так и оказалась она у Мерулы.
Хлоя вздохнула и продолжила грустную историю:
— Едва оказавшись здесь, она начала ныть, жаловаться, хвалиться своим происхождением. Но у Мерулы такие штучки не проходят, она велела этой дурочке заткнуться. Ну и её приставили к делу. Глупо, конечно, поступили, но как-то не очень верили россказням Софии, да и дела шли плохо. И вот они начали предлагать её разным клиентам, а всем нам было велено молчать. И мы боялись, потому что Мерула сказала, что, если власти узнают, нас всех арестуют и будут сечь кнутом. Софию никогда не выпускали из дома. Должно быть, она поняла, что если не вырвется отсюда, то тут и умрёт — от такой вот «работы». Или же её продадут в ещё худшее место. — Хлоя горько усмехнулась. — Лично я никогда не верила в сказки о девушках, которых вызволяли из таких мест мужчины, влюбившиеся в них по уши. Я пробыла здесь дольше других и знаю: такого не бывает.
— Тилла рассказывала мне, как наказали Дафну.
— Дафне не хватило здравого смысла. Должна была понять, что здешние клиенты вовсе не такие мягкие и добрые, как бедняга Децим.
— Она брала пример с Эйселины?
— Я удивлялась, почему это Эйселина сбежала и ни разу не попыталась связаться с нами. А потом поняла: единственный путь отсюда — это смерть.
«Интересно, — спросил себя Рус, — думают ли мужчины, приходящие сюда развлекаться с девочками, о том, что способствуют процветанию всей этой мерзости?»
— Выходит, тебе ещё повезло, — заметил он.
— Просто я сильная, — ответила Хлоя. — Приходилось думать о ребёнке. — Тут она снова обхватила голову руками. — А что, если кто-то его перекупит?
— Денег у Стикха достаточно, — утешил её Рус. А про себя подумал: «Что, если он сбежит с этими деньгами?» — Ладно. Лучше расскажи мне ещё о Софии.
Хлоя кивнула.
— Повариха её пожалела. Раздобыла принадлежности для письма. И вот София написала письмо легату форта, где просила отправить её домой. Письмо должна была доставить повариха, но Басс узнал и обещал доставить его сам. Мы все думали, что София получит хорошую трёпку, когда он прочтёт его. Но, похоже, ошиблись. Скорее всего, он всё же пошёл и отнёс это письмо, потому что через пару дней к нам прибыл какой-то чиновник и передал ей послание. Сказал, что никому другому, кроме Софии, в руки не отдаст. Она прочла его, тут же сожгла и никому не сказала, что было в нём написано. Но я подозреваю, что какой-то человек обещал прийти и спасти её. И велел дожидаться.
Рус почесал за ухом.
— Но если кто-то должен был за ней прийти, к чему ей было сбегать? Нет, конечно, если она полагала, что сюда явится целый отряд солдат во главе с офицером...