Рус вернулся к себе; Валенс уже ушёл.
— Вот что, Альбан, — сказал он, — мне нужны отчёты фонда Эскулапа. Мне просто необходимо... э-э... выяснить, сколько я там должен. Хочу отдать деньги прямо завтра с утра, а времени у меня в обрез.
Альбан нахмурился.
— Но они хранятся в кабинете управляющего, господин. Туда никому, кроме него, доступа нет.
Рус заглянул ему прямо в глаза.
— Неужели это правда, Альбан? Ни за что не поверю, чтобы такой человек, как Приск, не хранил где-то запасной ключ, на тот случай, если его ключ вдруг потеряется.
Альбан грыз кончик пера.
— Честное слово, не знаю, господин. Офицер Приск никому из нас ничего такого не говорил.
— Конечно нет, потому что он хитрый и осторожный подонок! Но ты ведь знаешь, где находится ключ?
— Но, господин, я правда понятия не...
— Вот что, Альбан. Я твой начальник, и это приказ! Найди способ пробраться к нему в комнату, ясно?
Альбан встал навытяжку.
— Есть, господин!
— Мне жаль, господин. Но похоже, их здесь просто нет.
Они уже дважды просмотрели все свитки с документами фонда Эскулапа, во второй раз даже зажгли лампу и просматривали каждую запись. Рус вздохнул.
— Да, бесполезно. Он всё хранит у себя.
— Я могу помочь чем-то ещё, господин? Продолжать поиски?
Рус покачал головой.
— Убери это всё и не забудь запереть дверь. Мне нужно выйти, ненадолго. И ещё, предупреди Валенса, пусть справляется пока один.
Валенс, естественно, был далеко не в восторге, однако помешать коллеге уйти не мог.
Рус прошёл через южные ворота и тут услыхал за спиной шаги. Из темноты донёсся голос запыхавшегося Альбана:
— Постойте, господин! Доктор, доктор!
— Я спешу, Альбан. Неужели дело не терпит?
— Нет, господин. Никак не терпит.
— Тогда идём со мной.
Писец торопливо шагал рядом.
— Помните, господин, я зашёл и сказал, что мне нужно кое-что рассказать вам?..
— Да. Так в чём дело?
— Помните, я просматривал все записи о входящих почтовых поступлениях, но ни письма Софии, ни даже упоминания о нём так и не нашёл?
— Так что теперь? Хочешь сказать, ты его нашёл?
— Не совсем, господин. Но потом я подумал: что, если оно пошло каким-то другим путём и кто-то на него всё же ответил? Ну и вернулся и просмотрел записи об исходящих поступлениях.
— И?..
— И я нашёл его! Письмо, адресованное Софии. Дата — за два дня до её смерти.
— Копия есть?
— Нет, только значится в списках поступлений. Дата, адрес получателя, адрес отправителя.
— И теперь ты хочешь сказать мне, от кого оно, или я сам должен догадаться?
— Да, господин! Нет, господин! Я бы и рад сказать вам, господин. Но, если честно, я немного обескуражен.
— Кто это, Альбан? Говори!
Альбан сказал. Рус развернулся и уставился на писца, лицо которого скрывала тьма.
— Ты абсолютно в этом уверен?
— Да, господин.
— Кто ещё знает об этом?
— Я никому ничего не говорил, господин.
— И не надо. Никому ни слова, разве что в том случае, если... — Тут Рус осёкся. Впереди показались освещённые фонарями главные ворота. Мимо них прошли какие-то двое мужчин. — Никому ничего не говори, если только вдруг сегодня у меня... э-э... не возникнут неприятности. Если это произойдёт, завтра же с утра ступай ко мне домой и просмотри самым внимательным образом мои документы и записи. И уж тогда расскажешь всем и каждому в этой проклятой богами провинции!
ГЛАВА 72
— Пропустить доктора! — крикнул стражник.
Ворота распахнулись, в них тут же ввалилась толпа промокших грязных людей, намеревавшихся укрыться под аркой от проливного дождя, который немного охладил праздничную лихорадку, царившую в Двадцатом легионе. Рус с трудом прокладывал себе путь в этом встречном потоке.
— Пропустить доктора! — эхом откликнулся второй стражник. Начал расталкивать припозднившихся гуляк и помог Русу пробиться.
Оказавшись за воротами, Рус торопливо двинулся по улице, то и дело наталкиваясь на группы загулявших легионеров. Некоторых товарищи вели под руки. Другие могли передвигаться самостоятельно. Но были и такие, у которых от выпитого просто отказали ноги, и их сослуживцы несли на руках. Заведения закрывались. Вот она, цивилизованная Британия. Страна, где армия чувствует, что может доверять местным обитателям, и ничуть не опасается расслабиться в их присутствии. Рус был готов побиться об заклад, что ничего подобного в северных горных провинциях не наблюдалось.