Откуда-то с улицы донёсся грохот и треск, затем всё снова стихло. Никто за ней не приходил. Возможно, это был вовсе и не он и никогда уже не придёт на помощь.
Вскоре после этого она услышала голоса. Похоже, люди спорили на повышенных тонах, но толстые стены заглушали слова. Тилла никак не могла понять, что же происходит.
Всадники не стали отбирать у неё ожерелье. Она провела пальцем по гладкой выпуклой поверхности одного из желудей. К яду она ещё не прикасалась, приберегала на самый крайний случай. Если иного выхода не будет, он у неё под рукой.
Она встала, и ивовые прутья снова захрустели. Офицер приказал хозяину лавки помочь ему перетащить что-то тяжёлое — уже после того, как её заперли здесь. Тилла нащупала дверной замок, провела пальцами по холодной металлической поверхности и попыталась сообразить, как же работает этот механизм. Похоже, его с равным успехом можно открывать с обеих сторон. И офицер не стал поворачивать ключ в замочной скважине, просто плотно захлопнул дверь, потом закрыл её на крючок, а снаружи припёр чем-то тяжёлым. Тилла наклонилась и отломила от ивового прута тонкий заострённый кончик. Просунула его в щель, стараясь зацепить крючок. Нащупала его, приподняла и сняла. Полдела сделано. Она отодвинула кучу прутьев, чтобы освободить место у двери. Затем упёрлась в неё спиной, расставила пошире ноги в новеньких, подаренных медикусом башмаках и начала толкать.
Дверь не поддавалась.
Тилла расслабилась, глубоко втянула воздух и попыталась ещё раз. Дверь приотворилась на узенькую щёлочку, потом захлопнулась снова. Сил не хватило. Тилла выпрямилась, расправила ноющие от напряжения плечи, затем размяла ноги, собралась, сделала глубокий вдох, закусила губу и в третий раз навалилась на дверь. На этот раз та приотворилась уже больше, но закрепить успех не удалось. Четвёртая попытка оказалась ещё хуже первой. Тилла в полном отчаянии медленно сползла вниз.
А потом вдруг услышала, как кто-то гремит задвижками ставен. Кто-то выкрикивает её имя. Мужчина, на которого она так надеялась, которому начала доверять. Девушка затаила дыхание.
— Ты здесь, Тилла? Это я, Рус! Слышишь меня?..
А затем послышался ещё чей-то голос:
— Теперь видишь, как работает этот проклятый замок?
Медикус хотел продать её. Но всё лучше, чем принадлежать этому мерзкому типу со странными волосами, напоминающему ей мёртвого паука.
— Я здесь, хозяин! — закричала она и заколотила кулаком в дверь. — Помогите!
Несколько секунд спустя он едва не задушил её, заключив в объятия.
— Тилла! Благодарение богам! Где ты была? Ты здорова? — Он слегка отодвинулся. — Что произошло?
Девушка покачала головой. Слишком уж он рад видеть её, это подозрительно. Недолго обмануться снова.
— Ничего страшного, хозяин.
Если она скажет, как обращались с ней всадники, сколько наставили синяков, он снова притворится, что жалеет её.
— А я уж думал, тебя нет в живых. — Тёмные глаза испытующе вглядывались в её лицо. — Где ты была?
Она опустила голову.
— Вы собирались продать меня.
— Что?! Нет, ты не поняла... Я никогда не хотел...
Откуда-то из глубины помещения донёсся голос Басса:
— Никогда не хотел? Шутишь? Или забыл про наш уговор?
— Никто не имеет права её продавать, — послышался ещё чей-то голос. — Эта рабыня является законной собственностью фонда Эскулапа!
Медикус обернулся к Тилле и спросил, как долго она находится здесь взаперти. Оба они не обращали внимания на возбуждённые слова и крики, что доносились откуда-то из другого помещения.
— Так значит, это правда? — спросила Тилла. — Вы действительно собирались меня продать?
Медикус обнял её за плечи. Она поморщилась. Он смотрел на неё, как смотрят на пациентов, не в силах сообщить им неприятную новость.
— Нет, — ответил он. — То есть, я хочу сказать...
Она поднесла тонкую руку к горлу.
— Вообще-то да, — тут же поправился медикус. — Но тогда я ещё не... Что ты делаешь?
Быстрым движением Тилла сунула жёлудь в рот.
— К чему мне жить рабыней в этом мире, когда в том, другом, я могу быть свободна?
Он ещё крепче ухватил её за плечи.
— О чём это ты?
Она зажала жёлудь между зубами и вымолвила с трудом:
— Отпусти меня, или я проглочу яд...
— Тилла, ради всего святого!
Рус смотрел на жёлудь и прикидывал, успеет ли выхватить его прежде, чем девушка раздавит скорлупу между зубами. Можно и не успеть. Они оба знали это.
— Ты такой же негодяй, как и все остальные, — сказала она. — Даже ещё хуже. Только притворяешься человеком чести.