В итоге такого размышления вы начнете относиться к нему с терпением и пониманием, что и будет началом равностности.
3), 4) Выберите какого-нибудь хорошего друга, а потом врага и, работая точно так же, старайтесь углубить чувство равностности.
5) «Разрушьте барьеры», распространив равностность на всех четверых, включая самого себя.
6) В заключение распространите равностность на всех существ во вселенной независимо от того, как они относятся к вам.
Так чувство равностности поднимается на всеобщий уровень: в итоге развития упекхи переживания трех других Брахма-вихар достигают наивысшего единства. Все Брахма-вихары будут взаимодействовать без малейшей предвзятости или пристрастности, откликаясь на радость других равной любовью, равным состраданием и равной радостью.
БЛИЗКИЙ И ДАЛЕКИЙ ВРАГИ РАВНОСТНОСТИ — БЕЗУЧАСТНОСТЬ И РАВНОДУШИЕ. Наряду с бо́льшим охватом, упекха обладает еще и большей тонкостью. Эта тонкость станет особенно очевидна, если мы рассмотрим близкого и далекого врагов равностности. Они кажутся очень похожими друг на друга, по крайней мере на первый взгляд.
Близкий враг, которого можно легко спутать с самой упекхой, — это безучастность, то есть отсутствие интереса, в котором нет эмоционального тепла и силы. Далекий враг равностности — это замкнутое в себе равнодушие, холодное и бесчувственное.
Разница между ними в том, что один из этих «врагов» более активен. Ясно, что далекий враг — холодное равнодушие — диаметрально противоположен всеобъемлющей мудрой любви, которая является полным проявлением упекхи. Когда же дело касается близкого врага, наши чувства к тому или иному человеку очень слабы — мы не испытываем ни привязанности, ни отвращения, а потому всякий интерес к нему кажется бессмысленным. Если наши эмоции никак не затронуты, это порой можно принять за положительное и непредвзятое отношение к человеку.
Поэтому первый, кого мы созерцаем в этой практике — «нейтральный» человек. Мы выбираем в первую очередь его именно, потому что испытываем к нему очень мало чувств или не испытываем их вовсе. Эмоциональная связь с этим человеком выражена очень слабо, но при этом отношение к нему или отсутствие такового могут быть столь же трудным испытанием нашей эмоциональной зрелости, как и отношение к страдающему человеку в каруна баване или к счастливому человеку в мудита бхаване.
Как и при возникновении близких врагов других Брахма-вихар — жалости и сентиментальной радости — мы, в сущности, отказываемся по-настоящему понять чувства человека. Мы не даем себе труда заниматься им, считая его в лучшем случае никаким, а в худшем — скучным и неинтересным. Это, конечно же, наше предубеждение. Подобное чувство по отношению к другому человеку обязательно, хоть в какой-то степени, связано с недостатками нашего собственного психологического склада.
Создавая нужную среду для развития отклика по отношению к «нейтральному» человеку, практика Брахма-вихар дает нам возможность превзойти ограниченность собственного воображения. Упекха бхавана позволяет сделать то же самое на более высоком уровне, чем другие Брахма-вихары, так как опирается на них.
Теперь вам должно быть ясно, почему невозможно успешно практиковать упекха бхавану, не проведя подготовительной работы с другими Брахма-вихарами. Метта очень важна, но некоторый опыт каруна и мудита бхаван тоже совершенно необходим. Нужно упражнять свою способность ценить страдания и радости других людей, чему и посвящены эти две практики. Они научат нас больше сочувствовать другим, и мы сможем лучше представлять себе, что может переживать человек, которого мы находим неинтересным.
Сейчас, когда мы счастливы, мы чувствуем, что этого довольно, а если другие страдают, то это не наша забота. Когда же мы несчастны, то просто хотим как можно скорее избавиться от всего неприятного, не помня и не заботясь о том, что другие тоже могут страдать. Все это заблуждение. Поставьте-ка лучше себя место других, а их — на свое. Это называется «поменяться местом с другими».
Даже если сейчас мы не можем оказать другим помощь делом, то нужно постоянно, многие месяцы и годы, сосредоточивать ум на любви и сострадании, пока сострадание не станет нераздельной частью нашего ума[55].