От нечего делать Рил наблюдает за Винсентом и Пино, незаметно проходит время -- ничего не меняется, но только на первый взгляд, потому что эти изменения накапливаются постепенно и проявляются не сразу. А ничегонеделание оказывается мостиком к тому, чтобы заглянуть внутрь себя. "Жизнь похожа на путешествие", -- думает Рил, в конце концов понимая: есть время решительным действиям, а есть время, когда надо просто жить, наслаждаясь каждым мгновением. Есть время быть серьезной, а есть время улыбаться.
Перемены, затрагивающие душу Рил, отражаются в ее отношении к окружающему миру и людям, в частности Винсенту и Пино (которая уже не кажется ей бесполезной куклой) -- и к самой себе. Переливающееся холодными красками северное сияние -- будто дорога в рай, прекрасный и настоящий -- тот самый, что скрыт глубоко в душе каждого человека. В этот момент, когда Рил безмятежно улыбается, чувствуя незнакомый прежде покой, ее лицо кажется особенно красивым. Правда, так считает, по-видимому, один Винсент, а Пино только сердится из-за того, что он отвлекся от игры в снежки.
Поднимающийся ветер переворачивает страницы дневника Рил, подхватывает их, и они разлетаются, словно растворяясь в сиянии, пронизывающем мир. Они не оглядываются назад, покидая это пустынное место. Они смотрят вперед, где неизведанные земли ждут их прибытия. В парусах корабля шумит долгожданный ветер.
***
На этот раз Винсенту снился хороший сон. Он снова писал книгу, и снова придуманный им Винсент блуждал в лабиринтах, но теперь он искал не выход, а чудовище. В новой книге каждый сделанный шаг в конце концов оказывался верным, так как приближал к главной цели. Винсент-из-книги хотел получить ответ на вопрос, который, что бы он там себе ни думал и какими словами бы ни прикрывался, звучал так: "Кто я?" Винсент-с-книгой следил за чужой-своей дорогой, и пройденный в выдуманной истории путь менял не только книжную реальность, но и мир создателя. Винсент-который-видит-сон чувствовал, что это -- единственный шанс проснуться. Разделенные и потому несуществующие миры готовы были стать одним целым.
17. Terra incognita
Очередная пещера скрывает очередные неприятные тайны. "Слишком много пещер, -- думает Рил, -- и слишком много кошмаров". Это убежище-ловушка кажется злой пародией на Ромдо, то ли его отражением, то ли ожидающим город будущим: живые мертвецы, обреченные на медленное вымирание, запертые в каменном склепе, напоминают жителей города. Рил невольно вспоминает покинутый рай. Эта ассоциация ей совсем не нравится.
Под высокими сводами пещеры разносится прекрасная музыка. Легкие чарующие звуки так не вяжутся с этим темным мрачным местом, что кажется: стоит лишь зажмуриться, и перед глазами тотчас же возникнет совершенно иная картина -- просторный светлый зал, переполненный людьми, в котором нет ни смерти, ни запустения. На короткое время музыка преображает все вокруг. Исчезнувший неизвестный мир почти проступает сквозь воздух; наваждение исчезает, как только стихает мелодия.
За стенами далекого Ромдо лежат неизвестные пустынные земли. Но в городе кажется, что вне купола ничего не существует. Впрочем, дыхание смерти, предчувствие грядущих разрушений ощущается уже и в нем. Вот Дедал, разговаривая с Раулем, называет людей живыми мертвецами, рожденными в гробах. Если в голосе первого сквозит полное равнодушие, то в мыслях второго бушует самая настоящая буря. Эмоции переполняют его, чувства -- недостойные чувства, ведущие в никуда, разрывают его душу на части. "Эмоции ведут к разрушению", -- думает Рауль. Не это ли путь большинства людей -- или большинства созданий, наделенных разумом и чувствами?
Он твердо уверен: пришло время решительных действий. Но правители города принадлежат прошлому, их взгляд всегда устремлен назад. Когда Рауль, яростный, возмущенный, предстает перед Советниками и вечно дремлющим Регентом, и спрашивает, что ему следует сделать для защиты Ромдо, в ответ он одни лишь пустые бессмысленные слова. Вот причина, по которой прекрасный когда-то город стал тюрьмой, ловушкой: тот, кто не сумеет выйти за рамки города, преодолеть границы сломанной системы, не переживет гибель этого рая.
В отличие от Рауля гибель Ромдо нисколько не волнует Дедала: все, что не касается Рил, лишено смысла, а значит, абсолютно не важно. Страшные тайны города, чужие судьбы, мир за пределами города, истина и ложь для него не более, чем пустяк. Он касается пальцами фотографии, выведенной на экран. "Совсем скоро, -- шепчет Дедал. -- Подожди еще немного, Рил".
***
-- Сеть поистине безгранична.
Неизведанный мир манил Мотоко. Глядя на город, раскинувшийся внизу, она думала о том, что ждало ее в будущем. Чем-то они -- Сеть и переливающийся огнями город -- были похожи и напоминали запутанный лабиринт, полный чудес и тайн. Хотя кошмаров там тоже хватало. Не оборачиваясь, Мотоко пошла по краю обрыва. Теплый ветер трепал волосы ее нового кибертела.
18. Life after god
Город без Прокси обречен на смерть. Рауль думает, что человек должен полагаться на себя самого -- вот основа основ, начало и конец, закон и истина бытия. "Бог мыслит, следовательно, мы существуем" -- что за несусветная глупость, считает он. Если человек не способен жить без бога, ему следует измениться, перестать быть беспомощным ребенком, ведомым за руку всемогущим взрослым. Выбор Рауля -- борьба и сопротивление. Он не собирается умирать и не собирается смотреть, как умирает его город.
По полу катится клубок красных ниток. Рауль удивленно смотрит на него, наклоняется, поднимает. Девочка с серьезным, строгим выражением лица требует, чтобы он вернул потерю. Рауль все еще ничего не понимает, но послушно протягивает странному ребенку свою находку. "Это очень важная вещь", -- говорит девочка, и Раулю кажется, что теперь он никогда не найдет дорогу к спасению; выход из этого лабиринта стерегут чудовища, и им все равно, что он отказывается в них верить.
Город без Прокси обречен на забвение и угасание. Так Моск теперь всего лишь чужое воспоминание, Винсент ничего не помнит -- смутные неопределенные образы не в счет, и улицы родного города становятся для него непроходимым лабиринтом. "Ложный путь", -- думает он, глядя на Моск, от которого осталась одна только башня. Винсент чувствует растерянность и гнетущую пустоту внутри, и чье-то близкое присутствие, и внимательный недобрый взгляд, ему слышится чужой опасный шепот о других мирах, и чудятся осторожные быстрые прикосновения, словно мельчайшие искорки врезаются в него, сливаются с ним или отскакивают в сторону. Ему кажется, что он сходит с ума.