Не ожидавшая такого сопротивления старуха допятилась до кресла и, оступившись, плюхнулась в него. Но это какую-нибудь другую бабку мог бы обидеть разошедшийся внучок. Ледна же горячих юнцов выволакивала во двор за шкирку по дюжине на день: всем известно, что едва прошедшие инициацию двоедушники вспыльчивы, как искры на сухом мхе. Недоумение шаманки длилось недолго. Вытащив из-под седалища мешающий клубок со спицами, она откинулась на спинку и, оттолкнувшись носками от пола, качнулась.
- Посмотрите-ка на него! Не нравится ему, что бабуля его оберегает! Холью перекормили, заботой душат! Помяни моё слово, бабушка не вечна! Придёт час, займёшь моё место, хочешь того или нет!
Оборотень прикрыл глаза, будто это могло избавить его он разбирательств. Открыл, но старуха никуда не делась, так и продолжала раскачиваться в кресле, не замечая, что с каждым разом отталкивается от пола всё сильнее и рискует кувыркнуться назад. Леши тяжело вздохнул, взял подругу за руку, поднёс её к губам:
- Подожди снаружи, ладно? - попросил он и, не дожидаясь ответа, вытолкнул Мири за дверь.
Любопытные двоедушники едва успели отскочить в сторону, но сделать вид, что проходили мимо покоев Ледны случайно, - уже нет. Женщина с сильно выдающимся вперёд животом засеменила по коридору дальше, будто не прижималась только что к двери ухом, плюгавый мужичок принялся ковырять петли, приговаривая, что что-то они поскрипывают, а третий, оборотень с подбитым глазом, зашаркал ножкой, изучая потолок с необычайным вниманием.
- Просто небольшое недопонимание в семье, - невинно пояснила им Мириам.
Она с достоинством разгладила юбку, внешний вид которой пожар ничуть не улучшил, и отправилась на небольшой экскурс по дому, дабы не смущать подслушивающих. Её никто не окликнул: рыжая девчонка стала своей в доску ещё в тот раз, когда, растрёпанной и чумазой, заявилась в селение впервые. Это был не дебютный побег несносной десятилетки от родителей, но тот самый, после которого она уже не вернулась, ограничиваясь редкими письмами с обещанием не помереть до весны.
Мири не запрещалось бродить нигде, причём по большей части не из-за того, что двоедушники не держали от медиума секретов, а из-за того, что прятать их всё равно было бесполезно. Посему ленивая прогулка быстро привела девушку к залу инициации. Интересно, что же такое там творилось, что сбежалось не меньше десятка зрителей? Обычно на инициацию пускают только близких родственников, чтобы не смущать юного оборотня, вынужденного стоять обнажённым посреди комнаты и ждать, пока откроется потусторонний мир, а через отверстие в конусовидной крыше спустится тот, кто больше всего схож с ним по духу. В роду Ледны это были волки. За редким исключением. Одним из таких исключений как раз и стал друг Мириам, хотя все ждали, что мальчишка превратится в могучего клыкастого зверя...
Что ж, клыки у него и правда имелись. Но медиум пока не знала, какого толка, ведь она пропустила событие, важное для двоедушников едва ли не больше, чем рождение. Уехала, не оглянувшись и поддавшись на заверения Викси, что компания им не нужна. Шесть лет Мириам убеждала себя, что поступила правильно. Что мальчишка должен пройти через ритуал, необходимый для любого в семье, что сбежать вместе с ним на закате перед тем самым днём - глупость.
Леши настаивал. И она уехала одна, пообещав себе вернуться через несколько недель, как только друг поймёт, что случившееся к лучшему. Но недели затянулись на годы, и теперь девушка смотрела на пустой зал с деревянным столом, стоящим ровно под отверстием в крыше, на погасшие остывающие светильники, а видела лишь голого растерянного и неуклюжего подростка, ожидающего, что вот-вот в дверь войдёт его подруга. А вокруг сновали невидимые тени, лишённые тел, холодные и потерянные.
Мириам часто заморгала, прогоняя наваждение. В полумраке зала без окон всё казалось неприятным сном, который давно пора бы забыть. Но наваждение не исчезло. Тени всё так же скользили над полом, шаря в поисках света, но не находя его. Медиум коснулась скулы. Ну конечно! Повязка осталась в кладовой, а золотой глаз исправно показывал то, что большую часть времени девушка видеть не желала.
- Странно. - пробормотала она, не в силах оторваться от зрелища.
С точки зрения медиума, инициация у двоедушников проходила не слишком-то сложно. Шаман открывал потусторонний мир, впуская к живым духов. Оборотней, разумеется, интересовали лишь призраки животных, одному из которых предстояло выбрать себе человека. Однако, пока дверь не заперта, грех в неё не шмыгнуть. Поэтому, пока обряд не завершён, а пламя горит, зал инициации заполнялся невидимыми тенями. Им предстояло вновь скрыться за завесой по завершении инициации, однако эти конкретные призраки были иного мнения. Живые давно покинули помещение, а вот мёртвые, невидимые никому, кроме Мири, продолжали слепо бродить.