Медиум пробормотала:
- Угу, тебе и не снилось.
Она затягивала тесёмки клетчатой юбки, когда стена фургончика проскрежетала и отчётливо заскулила.
- Ну кого там ещё принесло?! - на ходу накидывая узкий кожаный жилет, Мири распахнула дверь и. запнулась.
Потому что перед входом сидел огромный сивый пёс с плешивыми полосками у ушей, похожими на заживший лишай. Нет, Мириам не боялась животных вообще и собак в частности. Просто встретить пса в селении оборотней-волков было так же странно, как эльфийку, волокущую вёдра с водой, в человеческой деревне.
- Эй! - Она наклонилась и протянула псу руку. - Ты чей, малыш?
«Малыш» был втрое крупнее среднестатистической собаки и с лёгкостью мог бы подмять, а то и загрызть хрупкую девушку вроде той, что сюсюкала с ним. Однако пёс завилял хвостом и с готовностью подставил голову.
- Хороший мальчик! - удивлённо потрепала его за ухом девушка.
- Кинь ему кость какую и займись более важными вещами, - влез призрак. - У тебя тут человек мёртвый в фургоне, ничего?
- Ну так уже мёртвый же, - беспечно отозвалась медиум, - был бы ты живым, проблем было бы больше.
- У-у? - удивился пёс, но долго фиксироваться на том, что девушка говорит сама с собой, не захотел. Вместо этого он оттолкнулся от мостовой и впрыгнул внутрь, завалив при этом Мириам на спину и смачно лизнув её в лицо.
- Эй-эй! - Она рассмеялась, но отпихивать добродушную псину не стала, наоборот, с готовностью прочесала пальцами мохнатую грудь, шею, погладила по ушам, осторожно тронула плешивые полоски и неуверенно спросила: - Леши?
Пёс завилял хвостом сильнее, как будто планировал взмыть на его ускорении в небеса.
- А. А. А-а. - Что-то более внятное она из себя не выдавила.
Леши не зря боялся инициации. И не просто так его, здоровенного широкоплечего мужика, шпыняли свои же, называя младшим и считая недоделанным волчонком. Он и был недоделанным волчонком: единственный в своём роде и роду оборотень-пёс. Позор для старой волчицы Ледны, не иначе!
Оборотень виновато заскулил, отпустил девушку и зубами стащил с кровати мятое покрывало.
- Я бы на твоём месте его сначала простирнула, - посоветовала Викси, стряхивающая с крыльев излишки пыльцы. Переливающиеся радугой блёстки кружились в воздухе и медленно оседали на бархатную скатерть, углы которой после этого взлетали, как перья.
- Что? - отвлеклась на неё Мири.
- Нет-нет, ничего. Говорю, псиной сейчас всё провоняет.
А когда Мириам снова повернулась к собаке, на её месте, чуть наклонив голову, чтобы не биться макушкой о потолок, стоял Леши, замотанный в покрывало.
- Ну, в общем и целом... Как-то так, - смущённо подвёл итог он.
Меньше всех стушевалась привыкшая к виду полуголых мужчин Викси. Она взлетела, оттолкнувшись от стеклянного шара, тут же покатившегося по столу - Мири едва успела поймать его у самого края.
- Леши! Плешивая твоя морда! Вы посмотрите на него!
Фея уселась на его плечо, оценила высоту, на которой оказалась и заставила оборотня покрутить лицо из стороны в сторону, чтобы получше рассмотреть.
- Сама на себя взгляни! - Леши ссадил толстушку на ладонь, удерживая без видимого труда. - Да ты же. Ты же.
- Прекрасна и соблазнительна? - кокетливо изогнулась в талии она.
Леши хохотнул:
- А то как же! - И перевёл взгляд на Мириам, с облегчением вздохнув: - Еле вынюхал твой след! Думал, ты того... Ну...
- Снова сбежала? - подсказала Мири.
- Ну, собственно, да. Мы можем поговорить?
- Нет, - ответил за неё призрак. - У девушки есть неотложные дела, так что герой-любовник подождёт.
Но кроме медиума его, разумеется, никто не услышал.
- Конечно! - Мири ухватила друга под локоть. - Только давай снаружи, а то здесь становится. - она красноречиво зыркнула в сторону духа, - тесновато.
Викси опять заняла стратегически выгодную позицию на плече Леши, придерживаясь за гульку на его голове, чтобы не пропустить ничего интересного.
- Я с вами! - заявила она как данность.
Оборотни относились к наготе как животные. То есть, не замечали особой разницы между её наличием и отсутствием. Поэтому Леши, обернувший бёдра пледом и перекинувший его край через плечо, никого не удивлял. Друзья беспрепятственно бродили по улочкам, вспоминая, как носились по ним же детьми, перекусывали сливами, приторно желтеющими над заборами, стучали в двери и с хохотом убегали, распугивали обнаглевших птиц, прикормленных одинокими сердобольными старушками. Казалось, прогулка может длиться бесконечно, и только солнце, кренившееся к закату, напоминало о том, что так не бывает.