— Конечно!
— Для контроля мне нужно точно знать — кто сейчас в твоём теле? Оно, конечно, перестраховка, но, как говорят, лучше перебдеть, чем недобдеть. Я буду тебя спрашивать о чём-то, чего можешь знать только ты. Если будет получен неверный ответ, сразу изгоню дух из тела. Согласен?
— Да. Мы согласуем заранее вопрос и ответ, а когда…
— Нет. Это так не работает. Такой ответ может считать захватчик из короткой памяти. Вопрос должен касаться чего-то только твоего, лучше редко вспоминаемого.
— Как так?
— Вот возьми. Здесь большая тетрадь на сотню листов. Напиши в ней всё, что сможешь вспомнить о своей жизни. Не только яркие моменты, но и мелкие, самые неинтересные подробности. К примеру, ты вернулся, я открываю тетрадь на случайном месте, читаю и спрашиваю: С кем ты сидел за партой в третьем классе начальной школы?
— А! Здорово!
— Бери тетрадь и ещё опросник, с ним тебе будет легче вспоминать свою жизнь. Пока не заполнишь половину листов, я не буду тебя учить выходить из себя.
— Я быстро напишу!
— Не спеши. У нас впереди много совместно проведённых лет. Теперь следующий вопрос — ты вроде учишься?
— Да. В двухгодичном колледже, на младшего специалиста по электротехнике. Через месяц начнутся выпускные экзамены. Может, стоит забить на них? Электричество же совсем не нужно медиуму?
— Сдавать обязательно! Ты вообще хорошо учишься?
— В первой трети курса, но в середине этого списка.
— Крепкий середнячок. Неплохо, однако завтра найдёшь себе репетитора, пусть он тебя подтянет к экзаменам. Хуже не будет. Ищи лучшего, можно среди преподавателей. Понятно, я оплачу.
— Но зачем?
— Любое дело надо делать наилучшим образом. Пошли дальше. На какие деньги живёшь? Работаешь?
— Дежурю в выходные дни на бензоколонке. Иногда ночами, если кто-то не вышел. А так от родителей осталось немного денег в банке. До 21 года доступа к счёту нет, но с него мне платят стипендию.
— Нормально. С бензоколонки уходишь — у тебя не будет времени на такой никчёмный труд. До конца экзаменов я тебе плачу жалование, как-нибудь потом отработаешь. Когда получишь диплом, начнёшь готовиться к поступлению в университет. Реши, в какой хочешь.
Неожиданно вышедший из кабинета шеф застал в приёмной довольно пикантную картинку: Шона поддёрнула юбку значительно выше самых минимальных правил приличия, да ещё поставила ногу на стул. Лулли, стоящий перед ней на коленях, что-то внимательно рассматривал в открывшимся под платьем пространстве и даже залез туда обеими руками.
Отреагировав на открывшуюся дверь, секретарша взвизгнула:
— Шеф! Это совсем не то, что вы подумали!
— Э… Шона, я ничего не подумал. В конце концов, вы оба давно уже совершеннолетние люди и можете делать… э… свои дела. Хотя, признаться, мне было бы комфортнее, если бы вы занимались ими во внерабочее время и не в служебном помещении. Лу! У тебя же есть своя квартира. Я бы оценил, если бы вы продолжили там свои занятия.
Шофёр покраснел, как не краснеют даже варёные раки.
— Шеф! — продолжила оправдываться, успевшая привести себя в порядок, женщина. — Это не то, что вам показалось! Просто кобура с револьвером не держится на подвязке чулка! Её пришлось крепить на специальный ремешок, а Лулли подгонял его!
— Да? — в голосе начальника сквозил ничем не прикрытый скепсис. — Ну… Тогда продолжайте, конечно… Но лучше не в приёмной.
С этими словами, он вернулся в кабинет и аккуратно прикрыл дверь. Тут секретарша от всей полноты чувств влепила пощёчину помощнику. Он обиженным взором несправедливо побитого щенка посмотрел на женщину.
— Нечего было глазеть на мои трусики! — нашла себе оправдание Шона. — И вообще, нельзя так компрометировать женщину.
— Ты же сама попросила!
— Я не подумала, — заявила скомпрометированная и несколько непоследовательно взъерошила ёжик причёски мужчины. В её голосе появились какие-то мяукающие, кошачьи нотки: — Пойдём к тебе. Продолжим.
С медэкспертом я расплатился из своих, не так много он и просил. А сразу после банка вскрывать саквояж в машине не стал, никто не ведает, что в нём хранится. Вдруг там деньги? Даже наверняка деньги. Лулли человек лояльный, но самые надёжные соратники, при виде толстой пачки наличных, начинают, пусть невольно, прикидывать «как бы это мне пригодилось».
Нет! Мой водитель не такой… наверное… но зачем его провоцировать? Правильно говорят — чего душа не знает, о том не страдает. Зависть разъедает даже железную верность. И сболтнуть об увиденном всякий может. А так, дело обычное — я заезжаю в разные места чуть не каждую неделю, отдаю или забираю что-нибудь. Вот и сейчас особого внимания саквояж не привлёк.