Эти ученые указывают на альтернативный подход к планированию работы, при котором мы даем нашим важным усилиям больше свободы действий, позволяя им занимать больше времени и разворачиваться с интенсивностью , которая меняется с течением времени. Такой подход не только более устойчив и гуманен, но и, возможно, является лучшей долгосрочной стратегией для получения значимых результатов. В XVI веке профессиональная жизнь Галилея была более неторопливой и менее интенсивной, чем у среднего работника сферы знаний XXI века. Тем не менее ему удалось изменить ход интеллектуальной истории человечества.
Мы можем свести эти идеи к следующему прагматическому принципу:
ПРИНЦИП № 2: РАБОТАЙТЕ В ЕСТЕСТВЕННОМ ТЕМПЕ
Не торопите свою самую важную работу. Вместо этого позвольте ей разворачиваться по устойчивому графику, с перепадами интенсивности, в условиях, благоприятных для проявления гениальности.
В последующих разделах я начну с того, что расширю свои аргументы в пользу работы в более спокойном темпе. Оказывается, есть причина, по которой все эти ученые сошлись на одном и том же, более взвешенном подходе к своей работе: он гораздо более естественен, чем однородная занятость, определяющая современный рабочий день. Затем я перейду к ряду предложений о том, как конкретно реализовать этот второй принцип в вашей собственной профессиональной жизни. Именно здесь мы погрузимся в детали умной эвристики графика и моделирования тихих сезонов. Однако важнее, чем эти конкретные предложения, более широкая идея, заложенная в этой главе. Медленная продуктивность категорически не приемлет перформативных наград непоколебимой срочности. Работы всегда будет больше. Вы должны дать своим усилиям передышку и уважение, необходимые для того, чтобы сделать их частью хорошо прожитой жизни, а не препятствием к ней.
От корма до невидимой фабрики; или Почему работники сферы знаний должны вернуться к более естественному ритму жизни
Осенью 1963 года предприимчивый молодой антрополог по имени Ричард Ли отправился в регион Добе на северо-западе пустыни Калахари на юге Африки. Там ему предстояло жить среди общины, известной как джу/'хоанси, состоявшей примерно из четырехсот шестидесяти человек, разделенных на четырнадцать независимых лагерей. Эта область Калахари была полузасушливой и страдала от засухи каждые два-три года, что позволило Ли описать ее как " маргинальную среду для обитания человека". Тяжелые условия сделали территорию джу/'хоанси менее привлекательной для фермеров и скотоводов, что позволило общине жить в относительной изоляции вплоть до двадцатого века.
Как позже объяснит Ли, джу/'хоанси не были полностью отрезаны от мира. Например, к моменту его прибытия они торговали с близлежащими скотоводами тсвана и встречались с европейцами во время колониальных патрулей. Но отсутствие широких контактов с местной экономикой означало, что джу/'хоанси по-прежнему полагались в основном на охоту и собирательство, чтобы прокормиться. В то время считалось, что добывать пищу без стабильности и изобилия сельского хозяйства опасно и изнурительно. Ли хотел выяснить, так ли это на самом деле.
-
Люди в более или менее современном виде живут на земле примерно триста тысяч лет. Все эти годы, за исключением последних десяти тысяч, мы жили как полукочевые охотники и собиратели. Эти временные рамки достаточно велики, чтобы настойчивая логика естественного отбора адаптировала наши тела и мозг к существованию, в котором наше ощущение "работы" было сосредоточено на добыче пищи. Поэтому, пытаясь понять точки трения в современной офисной жизни, стоит начать с определения того, в чем наши нынешние рабочие будни больше всего отличаются от того, что ожидали наши доисторические предки.
Проблема такого подхода, конечно, в том, что доисторических людей не осталось, а археологические раскопки открывают лишь фрагментарные проблески реалий той прошлой эпохи. К счастью, современная антропология, опираясь на новаторские работы Ричарда Ли, нашла частичное решение этой проблемы: осторожно изучать сокращающееся число существующих сообществ, которые до сих пор в основном полагаются на охоту и собирательство для своего пропитания. Как быстро подчеркивают такие исследователи, как Ли, эти сохранившиеся группы, занимающиеся собирательством, не остались в древней эпохе, а являются современными людьми, живущими в современном мире и связанными с ним. Но что мы можем почерпнуть из этих примеров, так это более полное понимание ежедневных реалий охоты и собирательства как основного средства выживания, дающее более детальный взгляд, другими словами, на то, что означала "работа" на протяжении большей части существования человечества.