Изначально я рассказал эти истории об эксцентричных писательских пространствах в эссе, которое опубликовал весной 2021 года. В то время пандемия коронавируса выходила за пределы острой чрезвычайной фазы, и бизнес-сообщество начинало задумываться о том, станет ли удаленная работа чем-то большим, чем просто краткосрочной реакцией на кризис в здравоохранении. Я хотел, чтобы мое эссе послужило предупреждением, относящимся к этой последней возможности. Профессиональные писатели, в некотором смысле, были первыми удаленными работниками, и, как я отметил, изучая их привычки, вы обнаружите, что они часто выходят за рамки своих возможностей, чтобы найти место - где угодно - для работы, но не в собственном доме. Даже если для этого приходится мириться с грохотом молотков в мастерской по ремонту печей.
Проблема в том, что дом наполнен привычным, а привычное приковывает наше внимание, дестабилизируя тонкий танец нейронов, необходимый для ясного мышления. Когда мы проходим мимо корзины с бельем возле домашнего офиса (он же спальня), наш мозг переключается на домашний контекст, даже когда мы хотели бы сосредоточиться на неотложной работе, которую нужно сделать. Это явление - следствие ассоциативной природы нашего мозга. Поскольку корзина с бельем встроена в плотную, вызывающую стресс матрицу недоделанных домашних дел, она создает то, что нейробиолог Дэниел Левитин называет "пробкой из нейронных узлов, пытающихся достучаться до сознания". В этом контексте работа выступает как одно из многих требований, вызывающих стресс.
Именно поэтому Бенчли удалился на печной завод, а Маккалоу - в свой садовый домик. Они искали более выгодное ментальное пространство для создания значимой работы. Успокоив свою реляционно-памятную систему, они могли замедлить восприятие времени и позволить своему вниманию более полно сформироваться вокруг единственной цели. Что важно в этих наблюдениях, так это то, что эстетика их рабочего пространства вне дома не имела значения. Мэри Оливер, возможно, находила глубину в блужданиях по живописным лесам Новой Англии, но Майя Анжелоу достигала аналогичного эффекта среди забытой безвкусицы дешевых отелей. Главное - это отрыв от привычного. Цитадель для творческой концентрации не обязательно должна быть в буквальном смысле дворцом. Он просто должен быть свободен от корзин с бельем.
В своем эссе 2021 года я использовал эти наблюдения, чтобы доказать необходимость разделения удаленной работы и работы из дома. Если организации хотят закрыть центральные офисы, предлагал я, им следует реинвестировать сэкономленные средства, чтобы помочь сотрудникам найти места для работы рядом с их домами. Освободив этих работников от привычной тягомотины, общая производительность и удовлетворенность повысятся. Здесь я предлагаю вам помнить о чем-то подобном, когда вы сами пытаетесь создать более поэтичную среду для своей работы. Странное - это мощно, даже если оно уродливо. Выбирая место для работы, остерегайтесь слишком привычного.
РИТУАЛЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПОРАЗИТЕЛЬНЫМИ
Мистериальные культы Древней Греции часто понимают неправильно. Как объясняет Карен Армстронг в своей книге 2009 года "Доводы в пользу Бога", ритуалы мистерий , разработанные в шестом веке до нашей эры , не были "ни туманным отказом от рациональности, ни самовнушением, погрязшим в мумбо-джамбо". Вместо этого они были тщательно разработаны, чтобы вызвать особые психологические эффекты у мистаи (посвященных), которые их выполняли.
Например, Элевсинские мистерии, ежегодно проводимые в городе Элевсисе, расположенном к западу от Афин, и посвященные путешествию богини Деметры в Элевсис в поисках своей дочери Персефоны. Армстронг отмечает, что Элевсис, скорее всего, был местом проведения осенних праздников еще в эпоху неолита, но именно в шестом веке город построил новый огромный культовый зал для проведения более формализованного и мощного действа. Каждую осень новая группа мистаи добровольно принимала участие в ритуале. Они начинали в Афинах с двухдневного поста. Затем они приносили в жертву поросенка в честь Персефоны и начинали двадцатимильный путь в Элевсис. Как пишет Армстронг, посвящённые из прошлогоднего ритуала присоединялись к новым мистам в пути, преследуя и угрожая им, повторяя призывы к Дионису, богу вина и экстаза, с целью, в конечном счёте, "довести толпу до безумия возбуждения". Прибыв в Элевсис после наступления ночи, мистаи, измученные и встревоженные, были проведены по улицам при свете факелов, что усилило их чувство дезориентации, прежде чем их, наконец, загнали в полную темноту зала для инициации.