Моих плеч коснулись чьи-то руки, и я резко вздрогнула и развернулась.
– Тихо, тихо… – Тео выставил ладони вперед. – Ты чего?
– Ох… Прости. Нервы ни к черту со всеми этими ситуациями.
– Понимаю, ангел.
Мне не терпелось продолжить разговор о встрече с Карлой, но я решила отложить его на пару минут. Похоже, заботиться о людях с некой долей гиперопеки было отличительной чертой этой семьи. Но из-за одного этого жеста я не стала относиться к Тео хуже. Я все еще была в него влюблена. Как же было приятно снова оказаться в его объятиях – тихой гавани посреди этого хаоса.
Тео легонько поднимает мой подбородок пальцами и целует в губы. Они сухие, но теплые и мягкие, со вкусом крепкого кофе и мятной жвачки. Я не люблю вкус кофе, но сейчас горячо и жадно целую эти любимые губы и глажу плечи в жесткой льняной рубашке. Поднимаю пальцы выше и провожу ими по темным коротким волосам. От Тео приятно пахнет свежим цитрусовым парфюмом.
Колумбиец запускает руку под мою футболку и медленно гладит. По моей коже идут мурашки. Как же мне хочется прямо сейчас забыть обо всех неприятностях, забраться с ним в постель и неделю не вылезать из нее, занимаясь любовью. С этим мужчиной я совсем теряла контроль над своим телом и разумом.
Но Тео отстраняется первый. Его взгляд темный, но спокойный.
– Прости, Грейс. Не хотел тебя обидеть, но пойми, что твоя безопасность сейчас для меня на первом месте. И я не хотел бы, чтобы ты лишний раз выходила из дома пока что.
– Завтра я собираюсь уехать в Жерону на пару дней.
– Что? Но зачем? – Тео не понимает, о чем я говорю. Он смотрит на меня такими глазами, словно хочет прокричать: «Какая на хрен Жерона, Грейс!»
– Моя подруга Селин из Нью-Йорка приезжает в Андорру, чтобы увидеться со своей семьей. Я не знаю, сколько еще буду здесь и когда увижу ее в следующий раз. Как ты мог заметить, мое пребывание в Испании несколько затянулось.
Я произношу это ироничным тоном, и слова звучат холодно.
– Я был бы не против, если бы ты осталась.
Я отхожу от Тео и сажусь на кровать, потирая глаза пальцами. От моей быстрой, но агрессивной простуды и постоянной работы за экраном они чешутся и болят. Я боюсь этого разговора, но нам нужно поговорить. Мы живем вместе уже почти полтора месяца. Что между нами происходит? Мимолетная связь? Курортный роман? Я не могу понять свои чувства. Мне страшно. Страшно, что для Тео это просто игра, но страшно и то, что мы можем ее продолжить. Рано или поздно мне придется уехать в Нью-Йорк. Я совсем не сторонник отношений на расстоянии, по крайней мере, в моей жизни. И мне не хочется, чтобы они начинались. Я не хочу неделями, месяцами ждать встреч, копить на авиабилеты и строить иллюзии. Но и представить, что Тео нет в моей жизни, я уже тоже не могу.
Наконец, я осмеливаюсь посмотреть на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Оставайся здесь, Грейс. Ты же и так знала, что рано или поздно я скажу это тебе. Да, мы знакомы всего пару месяцев, но я никогда не чувствовал ни к кому такого. Я просто хочу быть вместе с тобой.
– Ты не можешь этого знать, – я шепчу, но мои слова оглушительно звенят в тишине.
Тео подходит ко мне и садится на пол.
– Я ни в чем никогда не был так уверен. Ты можешь спросить у Марии, я совсем не импульсивный человек. И если я так говорю – значит, так и есть. Я влюблен в тебя, Грейс. Я влюбился в тебя с самого первого дня.
– Я тоже влюблена в тебя, Матео.
Любимый не выдерживает и кладет голову мне на колени, крепко обнимая темными сильными руками мои икры. Его большая спина вздымается в такт беспокойному дыханию. Сейчас мы словно единый организм с одними чувствами на двоих.
Нам очень хорошо. Мы нужны друг другу, мы подходим друг другу, мы хотим друг друга целиком и только для себя.
Нам очень плохо. Мы не можем объединить наши жизни в один мир навсегда так, чтобы каждый был доволен.
– Я не смогу остаться, Тео, – я наконец-то произношу это. – В Нью-Йорке вся моя жизнь, и я люблю ее. Только сейчас я поняла, насколько сильно я люблю ее. Эта жизнь неидеальна, но она сделала меня мной. Представь, если бы я попросила тебя переехать со мной в Штаты?
Он молчит.
– Вот именно, – вздыхаю я. – У тебя тоже здесь своя жизнь. Свои друзья, работа, которую ты обожаешь, весь этот город, так любимый тобою.
– Мы могли бы что-нибудь придумать.
Его голос звучит страстно и надрывно, но неуверенно.
– Я бы очень этого хотела, Тео.
Мы сидим молча. Я, согнувшись, обнимаю его спину и глажу руки, крепко сжатые на моих щиколотках ладони, сильную смуглую шею. Тео сидит неподвижно, будто статуя, и жизнь в нем выдают только шумное частое дыхание и быстрое биение сердца.