Все пришли в ужас, когда он впервые проделал весь путь до мельницы в одиночку, чтобы поиграть там.
Ему было восемь.
Теперь, если у него было настроение, он ходил туда просто так. И если никто не мог его нигде найти, то мельница была верным местом.
Но бабушка с дедушкой отправились в Германию навестить бабушкину родню.
Поскольку в гараж ему идти не хотелось, то после школы Тоби пошел к Марго и Дэвиду, как бывало, когда его бабушка и дедушка были заняты.
Дэвид был лучшим другом его отца.
Марго была женой Дэйва.
А также занозой в заднице.
Потому что она была очень строгой. Всегда говорила: «джентльмен делает то», или «порядочный мужчина делает это», или «сначала предложи печенье даме, Тобиас, прежде чем съесть пятнадцать штук».
Она пекла лучшее печенье на свете.
Кто бы не съел пятнадцать штук?
А если сначала предложить их какой-нибудь девчонке, она может съесть пятнадцать штук, не оставив тебе достаточно.
Но, ладно…
Он никогда никому этого не говорил, никому на свете, но ему нравилось наблюдать, как Марго обнимала Дэйва, ее взгляд становился нежным, будто Дэйв соорудил какую-то большую пушку, направил ее в небо и выстрелил, наполнив небеса звездами.
Ему бы хотелось, чтобы мама так же смотрела на его отца.
Но ему нравилось, что Марго давала это Дэйву.
Об этом он тоже никому не говорил, но Тоби нравилось, что иногда, при взгляде на него, черты ее лица становились такими нежными, например, когда он получал пятерку за какую-нибудь работу, или после того, как помогал своей команде выиграть (и она, знаете ли, всегда ходила на его игры, и Дэйв тоже) или после того, как он ее рассмешил.
И ему очень нравилось, когда она проводила тыльной стороной пальцев по его челюсти.
Но услышав, как Марго разговаривает по телефону на кухне, Тоби не подошел к сетчатой двери и не открыл ее.
Он затаился у двери и прислушался.
Марго рассвирепела бы, узнай, что он там. У нее были хорошие манеры, и ей не нравилось, если кто-то подслушивал. Так что, в конце концов, ему придется вернуться по своим следам, немного выждать и войти в дом, как ни в чем не бывало.
Но сейчас он собирался подслушивать.
— Не представляю, что не так с Рэйчел, за исключением того факта, что она не Сьерра.
Тоби закрыл глаза, его плечи поникли.
Отец расставался с еще одной девушкой.
Фигово.
Казалось, отцу становилось лучше, когда рядом с ним была женщина.
На этот раз дела обстояли еще хуже, потому что Рэйчел очень нравилась Тоби.
Он научился не привязываться к ним. Они никогда не задерживались надолго.
Многие из них очень старались продержаться как можно дольше, и Тоби видел это. У его отца водились деньги. Он был порядочным парнем. И у него был такой тихий голос, который, как подслушал Тоби, одна из подружек отца назвала «сексуальным».
Ланс Гэмбл был хорошей партией.
Многие из женщин пытались добраться до Ланса через его сыновей.
В основном, это вызывало тошноту и выводило Тоби и Джонни из себя (просто Джонни был из тех парней, которые научились держать рот на замке о том, что его беспокоило, и не говорить об этом отцу, чтобы его не сердить, а Тоби… не слишком сдерживался).
Но Рэйчел была настоящей. Она была красивой и милой. Не излучала атмосферу фальши.
И готовила потрясающе.
Тоби хотел, чтобы она осталась рядом.
Очевидно, этого не произойдет, и, как обычно бывает с его отцом и его подружками, это был не ее выбор.
— Если эта женщина когда-нибудь вернется, я ударю ее по лицу, — услышал Тоби гневный голос Марго. — А потом вырву ей волосы, выцарапаю глаза и вышвырну из города.
Теперь Марго говорила о Сьерре.
О папиной жене.
Матери Джонни и Тоби.
Насколько Тоби знал, они все еще оставались женаты.
Несмотря на то, что его отец пытался скрыть это от сыновей, он пытался найти ее, но не смог. Пару лет назад, после очередной неудачной попытки, Тоби услышал, как Дэйв предложил отцу развестись в одностороннем порядке (что бы это ни значило). Но его отец сказал: «Я дам ей больше времени. Зная свою Сьерру, она не сможет долго оставаться в стороне от своих мальчиков».
Он ошибался, учитывая, что к тому моменту она отсутствовала уже восемь лет.
Тоби не думал, что его матери нужно больше времени. У нее его было предостаточно. Прошло десять лет.