— Что?
— Очень мило с твоей стороны предложить мне это, но мне не нужны гирлянды.
Некоторое время он ничего не говорил, а затем сказал:
— Адди, это пустяк. Всего несколько гирлянд, лестница и степлер. Вероятно, это займет час.
— Да, ладно, но знаешь, тебе не обязательно взваливать на себя эти хлопоты.
— Это же Рождество, все в порядке.
Хорошо.
Проклятье.
Он был любителем праздников.
— Это ты сегодня подмел мое крыльцо?
— Нет. Джонни. Вечером снова пошел снег. Тебе нужно, чтобы завтра утром я приехал и подмел все?
Боже.
Мужчины Гэмбл.
— Нет. Все в порядке. Я просто, знаешь… все очень помогают и…
— Аделина, рождественские гирлянды — сущая ерунда.
— Тобиас, я не могу их себе позволить, — призналась я.
— Тебе и не обязательно. Я их куплю.
— Я имею в виду их освещение.
Тишина.
Нет, на самом деле, полное отсутствие звука.
— И это не так уж и важно, — поспешно добавила я в тишину. — Такое, знаешь ли, случается с одинокими мамами. И это не имеет большого значения. К тому времени, когда Брукс достаточно повзрослеет, чтобы ценить подобные вещи, жизнь станет более стабильной.
— А как насчет того времени, когда ты достаточно взрослая, чтобы ценить подобные вещи?
Настала моя очередь молчать.
— Тебе нужны деньги? — спросил он.
Боже.
Как унизительно.
— Нет, у нас все хорошо, — соврала я.
Он знал, что я лгу.
Он раскусил меня.
— Все плохо, если у тебя нет лишних пятидесяти баксов, чтобы на пару месяцев зажечь рождественские гирлянды.
— В следующем году, — сказала я.
— Я дам тебе пятьдесят баксов, чтобы ты оплатила электричество, Адди.
Если бы у меня были лишние пятьдесят баксов, я бы купила Бруксу комбинезон. Из тех, что у него были, он вырос, а сезон гаражных распродаж подошел к концу.
— На самом деле, это не так уж и важно.
— Адди…
— Это не важно, Тоби, ясно? — твердо сказала я.
— Этот ублюдок не платит алименты, — заявил он тихо и сердито.
Ну, так и есть.
Но даже если бы он платил, я бы все равно не стала тратить деньги на рождественские гирлянды.
— Он нам не нужен.
— Детка, позвони своему адвокату. Пусть увеличит удержания из его зарплаты.
А это увеличит мой долг Джонни за гонорары адвокату.
Мой график выплат и без того займет у меня года три.
Если я буду преследовать Перри, мне никогда не видать рождественских гирлянд.
— Такое могло бы сработать, если бы парень получал зарплату, — ответила я.
— Он не работает?
— Я не знаю, что он делает, Тоби. Я не поддерживаю с ним связь. Могу только предположить, поскольку мы не получали от него известий несколько месяцев, что для нас он стал воспоминанием. И это нормально. Хотелось бы, чтобы все было иначе, но я смиряюсь с этим, потому что он уже был воспоминанием, когда мы с ним жили. Так что, ничего сильно не изменилось.
— Ты хочешь, чтобы он был в жизни Бруклина? — спросил Тоби, но моего ответа не дождался. — Потому что тебе нужны алименты, Аделина, и если ты хочешь, чтобы у Брукса был отец, тогда я оплачу расходы на адвоката, и ты ничего не будешь мне должна. Это будет для Брукса. Подарок на Рождество.
Боже.
Мужчины Гэмбл.
— Прошло всего несколько месяцев. Как насчет того, чтобы дать Перри больше времени, чтобы осознать ситуацию, и это даст мне время понять свою ситуацию, хорошо?
— Твоя ситуация заключается в том, что ты не можешь позволить себе пятьдесят баксов на освещение своего дома на Рождество.
Вне всякого сомнения, поэтому у меня не нашлось ответа.
— Детка, я повешу гирлянды.
А вот на это у меня ответ нашелся.
— Тоби, правда, я этого не хочу.
— Нет, хочешь. Но даже если бы ты и не хотела, мне плевать. Я хочу этого для тебя.
Ого.
Его голос звучал сердито.
Типа, очень сердито.
Я никогда не слышала, чтобы он звучал по-настоящему сердито.
А еще властно.
Я никогда не слышала, чтобы он звучал властно.
Это было сексуально.
Дерьмо.
Тоби продолжил, весь такой сердитый, властный и сексуальный.
— Итак, я повешу гирлянды и оплачу до февраля твой счет за электричество, и не думай, что тебе удастся меня остановить. Ты не можешь оставить свою кассу в магазине, а я могу уйти из гаража, когда захочу, чтобы забрать твою почту и оплатить гребаный свет, что я и сделаю.
Я решила, что вместо того, чтобы возбуждаться из-за его сердитого и властного тона, я позволю ему раздражать меня.
С Тоби так гораздо безопаснее.