— Видишь, — сказал он, повернувшись к Люси: — Я могу часами рассказывать ей о сложностях логистики и выбора маршрутов, и всё, что я получаю взамен – «Неплохо. Очень спокойно».
Пока они ждали свой заказ, беседа заходила о разных вещах, о которых они все могли бы говорить: работа, отпуск, ночная жизнь в Кардиффе... ничего такого, что могло бы исключить из разговора одного из них. Это означало, что у Гвен не было возможности поговорить с Рисом об их жизни, о том, что они чувствуют друг к другу, к чему они стремятся и что с ними происходит. Только очень поверхностные темы.
В какой-то момент Люси немного смущённо заметила:
— Может быть, ты не помнишь, Гвен, но мы уже встречались раньше.
— Разве?
— На вечеринке.
Гвен попыталась припомнить. Они с Рисом всегда немного общались с его коллегами, но постепенно это сошло на нет, а она даже не заметила. Она помнила все вечеринки, но не помнила Люси.
— Прости, — сказала она. — Наверно, я тогда была пьяная.
— Это было возле Эли[7]. Там было барбекю, и кое-кто из парней пел в саду, — она посмотрела на Риса, и Гвен с беспокойством увидела что-то в её глазах, что-то тёплое и тающее. — Рис одолжил у кого-то бас-гитару, и они сыграли какую-то песню «Kaiser Chiefs». Он был очень хорош.
И тогда Гвен вспомнила. Это был жаркий субботний день, на ней было длинное хлопчатобумажное платье и соломенная шляпа, чтобы не напекло голову. Рис был одет в чёрные джинсы и зелёную футболку. Она даже не знала, что он играет на басу, пока он не взял гитару, принадлежавшую парню, который устраивал вечеринку, не подключил её к усилителю и не начал играть вместе с остальными. Соседи стали колотить в дверь, чтобы пожаловаться, но в конце концов остались напиваться на кухне. Это был волшебный вечер.
И да, она вспомнила Люси, но не такой, какой она была сейчас. Волосы были такими же, но сама она была как минимум на три размера больше. Размер её одежды был не меньше шестнадцатого[8].
— Но ты была... — брякнула она и замолчала, вовремя спохватившись.
— Тогда я была более полной, — сказала Люси, покраснев и глядя на скатерть на столе. — Я недавно сбросила довольно много веса.
Появились два официанта с тележкой еды, и мгновение, пока они ловко заполняли каждый свободный дюйм стола металлическими блюдами, прошло в молчании. Гвен посмотрела и со странным уколом непонятного чувства заметила, что Рис заказал ягнёнка, приправленного огромным количеством сметаны. И что, пока она не видела, он заменил свою пустую бутылку из-под «Кобры» полной.
— Извини, — сказала Гвен, когда официанты ушли. — Я не хотела...
— Всё в порядке, — ответила Люси. — Сейчас я намного счастливее. Рис помнит, какой я была раньше. Правда, Рис?
Он перевёл взгляд с Люси на Гвен и обратно, отражая его смутное понимание того, что он наткнулся на минное поле в беседе.
— Э-э... может, ещё чего-нибудь выпьем? — предложил он.
— Итак, — продолжала Гвен. — Как тебе удалось, э-э...
— Я обратилась в клинику, — пояснила Люси. — Я была в отчаянии и увидела объявление. Вообще-то я думала, что это клубная листовка или что-нибудь в этом роде. Я пошла туда, и они проконсультировали меня и дали какие-то травяные таблетки. И они сработали – на самом деле сработали! Лишний вес просто испарился!
Гвен вздрогнула: картинка, возникшая в её воображении после слов Люси, ей не понравилась. Она покосилась на Риса, надеясь встретиться с ним взглядом, но он смотрел Люси прямо в глаза. И улыбался.
И, конечно, это был самый подходящий момент, чтобы у Гвен зазвонил мобильник, извещая о новом сообщении.
Она знала, что это за сообщение, ещё до того, как открыла крышечку телефона и посмотрела на экран.
«Торчвуд, — говорилось в сообщении. — Пришельцы в ночном клубе. Есть жертвы».
Гвен подняла взгляд от экрана, высвечивающего эту горькую весть, уже готовая оправдываться, но ни Рис, ни Люси ничего не заметили. Может быть, она могла бы уйти из ресторана прямо сейчас, ничего им не говоря.
И она ушла.
Глава вторая
— Поворачивай здесь! — воскликнула Тошико, пытаясь перекричать рёв мотора.
Внедорожник Торчвуда свернул за угол, так резко, что она чуть не свалилась с сиденья. Она схватилась одной рукой за ручку, второй рукой сжимая шаровой манипулятор, с помощью которого она удерживала нужные перекрёстки в центре находящегося перед ней экрана.
За рулём сидел Джек. Для Тошико в этом никогда не было ничего хорошего. Особенно когда она была штурманом. Казалось, он считал, что, когда она говорила «направо» или «налево», с него снималась всякая ответственность за наблюдение за другими машинами, пешеходами, зданиями или, как в случае, произошедшем несколько минут назад, за существование участка дороги с круговым движением, где он поехал не в ту сторону.