Они миновали ряд квадратных металлических дверей с окошками из толстого стекла на уровне глаз и расположенными рядом небольшими контрольными блоками, которые, как предположила Гвен, управляли каким-то охлаждением. Она заглянула в несколько окон, но внутри было темно, и она не увидела ничего, кроме лёгкого дрожания, которое могло быть отражением чего-то находящегося у неё за спиной – моли, или мухи, или чего-нибудь ещё. Приложив руку к одной из дверей, она подумала, что чувствует подрагивание, но она не была уверена в этом.
Она оглянулась вправо. Тошико и Оуэн скрылись за поворотом. Они были сами по себе.
Джек дошёл до конца коридора, где к стене был прикреплён огнетушитель, покрытый толстым слоем пушистой пыли.
В стене была дверь.
— Будем смотреть, что внутри? — спросил Джек.
— Тактика? — улыбнулась она.
— Безрассудство, — ухмыльнулся он и распахнул дверь.
Оуэн и Тошико осторожно шли по своей части коридора. Пол был покрыт чёрным пластиковым ламинатом, а стены неровно окрашены. Прямоугольные неоновые лампы свисали с потолка на цепочках. Коридор заканчивался парой двойных дверей: к их нижним краям были присоединены листы пластика и, судя по кривым следам, которые они оставляли, они скребли по полу, когда двери открывались. Тошико предположила, что их назначение – не пропускать влагу, что указывало на то, что по крайней мере временами в находящееся за дверью помещение могли проникать атмосферные осадки.
Тошико наступила на фальшивую плитку в полу и прижалась к стене, схватившись за неё рукой, чтобы удержаться на ногах. Глубокая вибрация передалась от стены к её руке. Она убрала руку, но поняла, что всё ещё может ощущать вибрацию, передающуюся через пол и воздух.
— Ты слышишь что-нибудь? — поинтересовалась она у Оуэна. Он поднял голову и прислушался.
— Сердцебиение? — неуверенно спросил он.
— Генератор, — поправила она.
Оуэн приложил руки к центральным частям дверей и, толкнув, открыл их. Шум внезапно усилился, и они вдвоём шагнули вперёд, сквозь дверной проём, в большое крытое помещение. Тошико прикинула, что оно занимает добрую половину всего здания. Впереди на двух третях пространства пол был опущен вниз примерно на пять футов. Оставшаяся область, ведущая к ряду массивных дверей в дальнем конце, была покрыта асфальтом. Из всего этого напрашивался вывод о том, что здесь располагался отдел доставки, где по асфальтированной части помещения могли передвигаться грузовики, в которые загружались ящики с консервами. Но теперь это место использовалось для других целей.
Помещение было оборудовано как импровизированная медицинская палата. Тошико это напоминало что-то из 1950-х годов: между дверьми и линией, где пол опускался, располагалось четыре ряда металлических кроватей с хрустящими белыми простынями. Их обитатели, лежащие в коме с подсоединёнными к ним капельницами и контрольным оборудованием, причудливо контрастировали с темнотой, бетонным полом и окнами на крыше, сквозь которые просачивался розоватый свет, благодаря которому всё, на что он падал, выглядело ирреальным и фантастическим. Кабели тянулись к краям помещения, туда, где, вероятно, находились генераторы.
Вокруг никого не было. Ни медсестёр, ни врачей, никого.
Оуэн подошёл к первой кровати и взял в руки висящую на ней табличку. Тошико присоединилась к нему.
— Джоди Уильямс, — прочитал он. — Двадцать пять лет. Кровяное давление и частота пульса вроде нормальные. — Он повесил табличку на место и перешёл к изголовью кровати, чтобы проверить показания на мониторе и капельницу. — Она под успокоительными. Это подтверждает тот факт, что червь был извлечён из её тела: мы знаем, что успокоительные и анестетики не действуют на заражённых людей. — Он убрал волосы с её лица. — Хорошенькая, — сказал он и начал стаскивать с неё простыню, открывая её обнажённое тело.
— Оуэн! — шокированно воскликнула Тошико. Он поднял на неё взгляд.
— Всё в порядке, — сказал он. — Я врач. Мне можно это делать. У меня есть лицензия и всё такое.
Опустив простыню до бёдер девушки, он указал на стерильную повязку на её животе.
— Из неё что-то извлекли, — сказал он. — И, думаю, мы все знаем, что это. — Он быстро и профессионально ощупал её тело. Её рёбра торчали, а живот, по крайней мере, насколько можно было видеть под повязкой, был впалым. — Она почти истощена. Ладно, мы можем предположить, что одно из тех существ было у неё внутри, и его вынули. Но где оно?
Он подошёл к следующей кровати и стащил с неё простыню. Ещё одна стерильная повязка, ещё один впалый живот. То же самое было со следующей девушкой, которую он осмотрел, и с третьей тоже. Четвёртым оказался мальчик, подросток.
— Это конвейер, — выдохнула Тошико.
— Не конвейер, — ответил Оуэн, стоя между двумя рядами кроватей. Он огляделся по сторонам. — Их здесь должно быть человек сорок или пятьдесят, и червей извлекли из них всех. Это больше похоже на птицефабрику.
— Должно быть, это пациенты «Клиники Скотуса», — сказала Тошико. — Наверно, доктор Скотус их всех похитил, когда понял, что из-за червей могут быть проблемы.
— Но у него не оказалось времени, знаний или опыта для того, чтобы похитить самого себя, — задумчиво проговорил Оуэн. — Тогда кто сделал это за него?
— Это были мы, — послышался голос с явным валлийским акцентом.
Тошико повернулась. Мужчина стоял в дверном проёме, ведущем обратно в здание. Он шагнул вперёд. Он был коренастым, с обритой головой, на которой Тошико разглядела множество белых шрамов.
— И кто вы? — спросил Оуэн, выступая вперёд, сжав кулаки.
— Какая вам разница, — сказал мужчина. — С чего вы взяли, что вам можно бродить тут, как будто вы здесь хозяева?
— И с чего вы взяли, что выберетесь отсюда живыми, — донеслось с дальнего конца помещения. Тошико оглянулась. Другой мужчина подтянулся на своих мускулистых руках и вылез из углубления в полу. Он выпрямился.
— Не пытайтесь бежать, — сказал мужчина, стоящий в дверях. Он сунул руку за спину, вытащил из кармана блестящий медный кастет, надел его на правую руку и подтянул так, что на острых выступах над костяшками его пальцев заиграл свет. — Вы только себе же хуже сделаете.
— Не то чтобы всё могло стать намного хуже, — сказал его товарищ. Он держал в руках обрывок велосипедной цепи. Тошико показалось, что он припаял к этой цепи гвозди по всей её длине, пока она не стала напоминать тяжёлую колючую проволоку, только гораздо более гибкую и смертоносную. — Нам сказали останавливать всех, кто попытается сюда влезть, но нам не говорили делать это быстро.
Джек ворвался в помещение, расположенное за дверью.
Здесь находился цех, где делали консервы. Помещение было заполнено станками, между которыми Джек разглядел извилистый проход, окружённый конвейером и различными устройствами, которые могли стерилизовать банки, наполнять их каким-нибудь жидким мясным продуктом, который фабрика производила на этой неделе, закрывать их, наклеивать этикетки и отправлять дальше.
В центре комнаты было свободное место, в середине которого стоял складной деревянный стол и обитый тканью стул. На стуле сидел доктор Скотус и читал отчёт.
— Мне очень нравится то, что вы сделали с этим местом, — радостно сказал Джек. — Ретро-индустриализм сейчас очень ценится. Это довольно сильно отличается от того хорошего дорогого офиса, который был у вас раньше, с тем большим гранитным столом и эргономичными стульями. Однако вы работаете с тем, что у вас есть, верно? Как «Changing Rooms»[74].
— Кто вы, чёрт возьми? — ответил Скотус, вставая. Когда он двигался, его светлые волосы шевелились у него на голове.
— Здоровье и Безопасность, — сказал Джек, скорее чувствуя, нежели видя, как Гвен идёт по комнате у него за спиной с высоко поднятым пистолетом. — К нам поступили заявления о том, что вы даёте женщинам таблетки, которые имплантируют в их желудки инопланетных существ, которые, в свою очередь, повергают их в вызванное голодом безумие, приводящее к убийствам и членовредительству. Вопрос в том, адекватно ли вы оценили степень рискованности этого действия? Потому что если нет, нам придётся принять меры.
74
Проект телеканала Би-би-си, в которой стилисты и декораторы помогают двум семьям обустроить и украсить их жилище, однако занимаются обустройством и украшением с помощью специалистов семьи не у себя, а друг у друга.