— Где твоё кольцо?
Она показала мне фак.
Прежде чем разозлиться, я заметил простое золотое кольцо, окружавшее её средний палец, и крохотный бриллиант, расположенный сверху.
Мои брови взлетели от любопытства.
Она пожала плечами:
— Я потеряла немного веса, и у меня не было времени, чтобы уменьшить его.
Я использовал это как приглашение, чтобы получить своё время для рассматривания её тела сверху до низу.
— Больше не теряй.
Её челюсть отвисла.
— Прости?
— Это будет преступлением, если ты потеряешь ещё, — я проговорил каждое слово таким тоном, чтобы его невозможно было проигнорировать.
Её брови сошлись вместе, а губы поджались, что, как я понял, означало раздражение, но я находил это милым. И чертовски сексуальным. Иисусе, эта цыпочка затрудняла моё нахождение на тротуаре перед наименее возбуждающим местом в мире: полицейским участком.
— Давай, миссис Кендалл. Пойдём пообедаем. Я могу воспользоваться бизнес-расходами.
— Миз (прим. ред.: ставится перед фамилией женщины, как замужней, так и незамужней — в том случае, если её семейное положение неизвестно или она сознательно подчёркивает своё равноправие с мужчиной.) Кендалл.
Миз Кендалл была раздражена.
Хоуп.
Вопреки моему здравому смыслу я последовала за Рокланом или Роком, как он настаивал, чтобы я называла его, через улицу к Vintage Diner. Я не была в Vintage несколько лет. Слишком много адвокатов, копов и судей болталось здесь по понятным причинам. За исключением моих лучших друзей, Софии и Мары, и ещё кучки других людей, мне не нравилось общаться с другими адвокатами. Откровенно говоря, они скучны до усрачки. Мой муж был инженером. Мы были идеальным сочетанием правого и левого полушарий мозга. Инь и Ян. Мы дополняли друг друга. Между нами нет конкуренции, потому что наши карьеры не могли сделать друг с другом абсолютно ничего. Я размышляла, как бы рассказать Клэю об этом обеде. Он очень защищал меня и, услышав, что какой-то страшный преступник силой заставил меня пообедать, разозлился бы. И вероятно, стал бы немного ревновать. Мы вместе двенадцать лет и по-прежнему делимся всем друг с другом. Мы всё ещё ревнуем. Мне нравится это в нас. Нам до сих пор не всё равно. Я знала по меньшей мере двух наших друзей, которые отдалились друг от друга и развелись. Я не верила в развод. И в неверность. Я восприняла свой обет серьёзно. Восприняла каждую клятву серьёзно.
Рок заставлял меня нервничать.
Не то чтобы я никогда не находила другого человека привлекательным за двенадцать лет. Это были профессор в колледже, парень в юридической школе, партнёр, нанявший меня на мою первую работу, и горстка других парней здесь и там. Я не обращала внимания на противоположный пол и не испытывала иллюзий, что мой муж другой. Но Рок затронул меня до глубины души. Стайка пьяных бабочек затрепетала в моём животе, когда я посмотрела в его глаза. Это — нет — он пугал меня до ужаса по тысяче причин.
Потом его голос. Я ожидала, что он суровый или грубый. Вместо этого он был спокойным с хрипотцой, заставившей мой желудок танцевать чечётку, когда он спросил официантку о частной кабинке в задней части.
Рок.
— Так какую область юриспруденции ты практикуешь?
Хоуп оторвалась от энергичного изучения меню.
— Арендное законодательство, семейное право, временами собственность, — она быстро выпалила каждую область и опустила голову обратно к меню.
Будучи тем, кто не любит быть проигнорированным, я настаивал:
— Семейное право. Как попечительство и прочее?
— Да, — ответила она не глядя
— Я знаю нескольких парней, которые могли бы воспользоваться твоей помощью.
Я наконец-то привлёк её внимание.
Она сфокусировала свои ярко-зелёные глаза на мне и изогнула бровь:
— Да? Ты один из них?
— Чёрт, нет. Слава Богу, я не был достаточно глуп, чтобы иметь детей с бывшей.
— Так ты разведён?
— Да. Теперь она делает других бедняг несчастными.
Её блестящие розовые губы скривились в натянутой ухмылке.
— Несомненно.
Сложилось впечатление, что я задел её. Обычно мне похуй. Но я обнаружил, что хочу ей понравиться. Почему, я не мог понять.
— Что вам предложить, ребята?
Скучающая официантка постучала карандашом по маленькому зелёному блокноту в её руках.
— Вперёд, куколка, — выражение нежности соскользнуло с моего языка прежде, чем я успел обдумать это. Обычно я не давал незнакомкам прозвища. Или, если я делал это, они были обобщёнными: мамочка или конфетка. «Сука» — если они злили меня. Однако она такая чертовски сладкая и невинная. Предполагаю, что Хоуп напоминала мне живую куклу.
Я получил сердитый взгляд в ответ.
— Половину сэндвича с индейкой и сладкую картошку фри.
— Она будет целый сэндвич, а я двойной чизбургер с беконом и ещё одну сладкую картошку фри.
Глаза Хоуп довольно раздражённо следили за мной, когда я изменил её заказ, но она промолчала. Мне нравились умные девочки, которые знали, когда завершить сражение. Как только официантка ушла, я продолжил, будто ничего и не случилось. Хоуп, на удивление, последовала моему примеру.
— Так какие у вас цены на консультации?
— Первый час бесплатно. Сто пятьдесят в час после.
— Кажется ужасно дешёвым.
Она фыркнула.
— Впервые слышу это. Назначенному адвокату платят только семьдесят пять в час. Сто пятьдесят кажется откровенной жадностью.
Я приподнял бровь, показав тем самым, что ей следует всё детально разъяснить.
— Не каждый может позволить себе адвоката. Суд назначает их в определённых ситуациях. Округ платит только семьдесят пять в час.
Я кивнул.
— Кто обычно занимается вашим делом?
— Роберт Глассман.
— Выскочка. Неудивительно, что мои ставки кажутся вам дешёвыми. Его фирма не занимается семейными делами?
— Нет.
— Я уверена, он может дать вам имя.
— Уверен, может. Но мне нравишься ты. Если ты хоть наполовину так хороша, как была сегодня, я буду платить тебе в два раза больше твоего обычного гонорара.
— Послушайте, Мистер Норт...
— Рок.
Она передёрнула плечами, глубоко и раздражённо дыша, прежде чем продолжила, будто бы я ничего не говорил.
— Я действительно не сделала ничего особенного сегодня. Ценю, что вы думаете, что сделала. Но вы ещё не сорвались с крючка. Не хотелось бы, чтобы у вас создалось завышенное мнение обо мне, дабы вы не разочаровались позже.
Я внимательно обдумал её слова перед тем, как ответить. У этой девушки были проблемы с самооценкой, которые зашли довольно далеко, и я не мог себе представить, как такое возможно. Она была чертовски великолепна. Очевидно, умна.
— Чем занимается твой муж?
Смена разговора, казалось, удивила Хоуп. Она откинулась на спинку стула и прищурилась.
— Он инженер.
— Как на железной дороге?
Это не рассмешило её. Напротив, она нахмурилась ещё больше.
— Нет, как в возведении мостов, гражданская инженерия.
— Выходит, не адвокат?
— Господи, нет.
— Как долго вы женаты?
Ещё более сердитая, немного ёрзает.
— Мы вместе двенадцать лет. Женаты шесть.
— Дети?
Очаровательное фырканье:
— Нет.
— Как же так?
— Вы такой же любопытный с Глассманом?
— Да.
— Чушь собачья.
— Знаю, что у него два ребёнка. Оба мальчика. Его старуха сидит с ними дома.
Она покачала головой, но я не был уверен, какая часть раздражала её больше: то, что я знаю о личной жизни Глассмана, или то, что я назвал его жену старухой. Вероятно, и то, и другое.
Я всё ещё не смог узнать о ней больше.
— Ты выросла где-то здесь?
— Нет.
Подождал, чтобы она продолжила говорить, но тщетно.
— Есть семья в этом районе?
— Моя мать и её муж живут примерно в часе езды на север отсюда.